Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
Но царь Алексей Михайлович и теперь все еще не терял
надежды разделаться с Дорошенком мирным путем, и по царскому
277
указу боярин и гетман послали еще раз в Чигирин царскую
убедительную грамоту с головою московских стрельцов Терпи-
горевым.
По известию, сообщенному впоследствии Мазепою, Дорошенко, получивши через Терпигорева царскую грамоту, созвал чиги-
ринцев и приказал прочитать-ее перед всеми вслух.
Чигиринцы в бдин голос закричали: <все мы хотим быть у
царя в подданстве>.
Дорошенко сказал им: <И я был бы рад, коли б нам прислали
подлинную царскую грамоту, а то у них вот как ведется: пришлют
в полки к боярину, а также к гетману Самойловичу неписанную
бумагу, и на такой бумаге те сами напишут какую угодно им
грамоту, потом, смотря по времени, к нам ее пошлют. Только
прельщают нас!>.
Позвавши к себе Терпигорева, Дорошенко говорил ему так: <Я подданный его величества турецкого султана. Две сабли
висят у меня постоянно над шеею: султанская и крымского хана!
Наперед сего я точно хотел быть в подданстве у великого*государя, а наши старшины и полковники того не по+елали, но приговорили
быть в подданстве у турецкого султана>.
у - Ныне, - сказал Терпигорев, - твои старшины и
полковники уже сами без тебя учинились в подданстве царскому
величеству и присягу на верность принесли.
– Это, - сказал Дорошенко, - учинили они для соболей.
Не вечно они останутся в подданстве! Скоро изменят: увидите
сами. А в царской грамоте, что ты привез, мне грозят, что князь
Ромодановский и гетман Самойлович учнут над Чигирином
воинский промысел чинить. Я готов им отпор давать, лишь бы
орды дождаться. И теперь уже два крымских салтана стоят с
шестью тысячами татар за 20 верст отсюда. Пусть боярин и
гетман идут на меня.
Терпигорев просил отпустить его для передачи ответа.
Дорошенко сказал, что отпустит через непродолжительное время, но
потом приказал Терпигорева заковать и посадить в тюрьму.
Ромодановский и Самойлов ич, пославши Тернигорева
сообразно царской воле, дожидались ответа и, выславши за Днепр
подъезд, удерживались переводить все войско на правую сторону.
Между тем посланный в подъезд Дмитрашка Райча, между
городками Балаклеею и Смелою, 9 июня разбил и взял в плен
Андрея Дорошенка. Вслед затем приносились из-за Днепра
боярину и гетману вести, что к Дорошенку собираются турецкие
и татарские вспомогательные силы, и вдобавок Дорошенко стал
надеяться на союз с поляками, которые злобились “на Россию
за намерение вырвать из польских рук правобережную южную
Русь: избранный в мае новый польский король Ян Собеский
278
(прежний коронный гетман) приказал в июне своему полковнику
Преоровскому писать к Андрею Дорошенку, что брат его гетман
Петр может надеяться на помощь со стороны Польши против
московского царя, несправедливо присваивающего себе Украину.
По донесениям предводителей последовал наконец царский указ
немедленно <чинить над Дорошенком воинский промысел>. 5
июля перешел Самойлович в Черкассы. За ним стали
переправляться великороссийские полки.
В Чигирине сделалась тревога. Туда набежало-множество
народа из местечек и сел в осаду. От многолюдства наступил
голод; люди заволновались, кричали, чтобы Дорошенко сдал го- .
род и присягал царю. Таких крикунов было много, и Дорошенко
не смел прибегать к крутым мерам, уверял окружавших его, что скоро придет сильное мусульманское войско, а сам
постоянно скрывался в замке и не отваживался выходить в большой
город, где мог встретить открытый против себя мятеж. <Если, -
говорил он ближним, - <царские войска станут меня доставать, я сяду на пороховую бочку и взорву себя, а живой в руки не
дамся москалям>. У Дорошенка во власти, кроме Чигирина, оставалось всего только два городка: Жаботын и Медведовка, а
главная сила, на которую он надеялся, были его союзники: турки
и татары. Но татары стояли еще за два дня пути от Чигирина
на берегу реки Ингула, а турецкое войско еще было по ту
сторону Днестра. Падишах шел тогда не выручать Дорошенка, а против поляков - наказывать их за несоблюдение Бучацкого
договора, и польские коронные гетманы, ссылаясь на Андрусов-
ский договор, домогались военной помощи с московской стороны.
Но падишах на пути получил весть, что москали берут у
Дорошенка города и замки и уже угрожают самому Чигирину. По
такой вести, падишах нашелся вынужденным изменить свой
план, отложить на будущее время расправу с Польшею, спешить
выручать своего подручника и вступить во враждебные
отношения к Московскому государству. Он поручил крымскому хану
спасать скорее гетмана Дорошенка и дал затем обещание
немедленно двинуться со всеми турецкими силами.
Надеясь единственно на помощь от турок и татар, Дорошенко
отправил своего генерального писаря Мазепу с письмами к
разным правительственным лицам Турции и Крыма. Посланцу