Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
против Крылова. Сожгли Вороновку, Боровицу, Бужин. От Бужи-
на отправили подъезд к Чигирину, боярин - своего товарища
Скуратова, гетман - Дмитрашку Райчу. Дорошенко выслал
против них 2.000, на половину конных, на половину пеших. Доро-
шенковцы не выдержали боя и ушли. Скуратов и Дмитрашка
Райча сожгли переднюю часть Чигиринского посада и воротились
к Бужину.
Русское войско двинулось вверх по Днепру, по льду - и
2-го февраля дошло до Черкасс; там находился Дорошенков
обозный Гулак с черкасским полковником Григоровичем. Когда
к ним прислано было в Черкассы приглашение сдаться -. они
отказались. Начался бой, продолжавшийся два дня. Взяты были
два города, из которых второй заключался в середине первого; затем оставался третий город - в середине второго. Как только
приступили к этому третьему, осажденные замахали шапками и
закричали, что сдаются. Выехали обозный Гулак, полковник
Григорович, протопоп Семен Лукьянович и значный товарищ Левко
Потапенко с некоторыми другими: они принесли присягу на
вечное подданство великому государю. В Черкассах, кроме
Черкасского полка, находились тогда временно две сотни, принадлежавшие Корсунскому полку, - и те присягнули вместе с
черкасцами. Жители Черкасс во время взятия города потерпели
немного, потому что сидели запершись в домах. Предводители
велели Гулаку и Григоровичу с черкасскими козаками идти за
собою чинить промысел над другими городками, а в Черкассах
оставили: Самойлович - прилуцкого полковника Лазаря Горлен-
ка, а Ромодановский - острогожского полковника Герасима Ка-
рабута с их полчанами.
Февраля 8-го прибыли войска к Мошнам. Этот городок, вероятно тогда немноголюдный, после перехода оттуда многих
жителей на левый берег, сдался и присягнул царю без
сопротивления. Отсюда предводители отправили отряд приглашать к
сдаче Канев, а сами, вслед затем, потянулись с обозом по льду
к тому же городку. В Каневе сидел генеральный асаул Лизогуб, назначенный от Дорошенка наказным гетманом: к нему для
усиления послал Дорошенко 300 серденят с полковником Щуренком.
Лизогуб, обещавший заранее действовать в пользу царского дела, теперь сдержал свое обещание, склонил к тому же каневского
полковника Ивана Гурского и Щуренка, вместе с ними выехал
в стан боярина и бил челом о принятии Канева со всем
Каневским полком в подданство. Предводители послали привести
к присяге всех, разделявших чувствования Лизогуба. Все в
Каневе - и козаки, и посполитые - присягнули беспрекословно; с каневскими козаками были там и присягнули две сотни Уман-
270
ского полка и одна Корсунекого. После присяги предводители
послали начальников этих сотен с убедительными письмами к
полковникам уманскому и корсунскому последовать примеру ка-
невцев, не допуская над собою принудительных мер. Каневские
козаки должны были следовать за гетманом Самойловичем в
дальнейший поход.
11-го февраля Лизогуб пригласил предводителей на обед. Был
там генеральный обозный Гулак. Он сообщил, что у Дорошенка
недавно была рада в Чигирине. Дорошенко убеждал, что козакам
и посполитым следует уповать только на милость турецкого
государя, могущественнейшего между земными владыками, потом
сделал раде вопрос: кого нам держаться - турок или поляков, а о московском царе не спрашивал. <В пользу поляков не могло
раздаться ни одного голоса, - заметил Гулак, - а на
московскую сторону все бы склонились, только самим навязываться с
этим именем было бы не безопасно: не раз случалось, что
Дорошенко нарочно выпытает, чтобы держать у себя на худой
примете того, кто сунется с противными ему мыслями, а потом, при случае, придерется к нему как будто за что-нибудь другое; поэтому все на раде завопили, что лучше держаться протекции
турецкого султана, и Дорошенко объявил, что таков войсковой
приговор>.
Редкий, однако, в душе мирился тогда с подданством бусур-
манскому властителю, и это наглядно могли видеть Ромоданов-
ский и Самойлович: к их табору толпами валили жители
правобережной Украины с женами и детьми, умоляли принять их
и переправить на левый берег Днепра; намеревались они найти
себе новоселье в царских областях, покинувши навек землю
своих прародителей, поступавшую под власть турок. 12-го
февраля Самойлович отрядил целый Лубенский полк под командою
полковника Сербина в разные украинские правобережные
городки приводить их в подданство царю. Сами предводители не
пошли уже от Канева далее по причине ожидаемой распутицы, перешли назад через Днепр вместе с толпою правобережных
прочан и расположили свои обозы на левом берегу против
Канева, а потом, при недостатке корму и запасов, 15-го февраля
отступили к Переяславу.
В Москве были недовольны, когда получили известие, что
отправленный к Чигирину подъезд воротился рановременно и не
держал Дорошенка в осаде. В своем оправдании боярин и гетман
писали, что подъезды ходили к Чигирину не без пользы, сожгли
посады, истребили живность и приготовили большую тесноту
Чигирину, а долее нельзя было там оставаться: город Чигирин