Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
не указано, то знай, что таких твоих писаний не велено им
слушать>.
В январе 1676 года приехали в Москву Дорошенковы
посланцы: тесть его Яненко и Семен Тихий. Они привезли бунчук и
санджаки, которые турецкий султан назад тому четыре года
присылал Дорошенку, когда тот стоял под Уманью. Санджаки эти
были: два тафтяных знамени, одно красное, другое желтое с
красною каймою. Такие знамена, как знак поверяемой от падишаха
власти над краем, давались всегда крымскому хану и всякому
турецкому подручнику. Посылая эти санджаки в Москву, Дорошенко писал, что оставил у себя еще один клейнот - булаву, подаренную ему турецким султаном под Каменцом, оставил ее
для того, чтоб можно было ему прилично явиться в Москву, когда
великий государь дозволит ему видеть свои царские очи. <Я давно
уже, - писал Дорошенко, - хотел совершить доброе дело, но не
мог за препоною от властолюбцев, потому что, когда на съездах
предъявлялись грамоты царские, польские и турецкие и
спрашивалось: при котором государе нам оставаться, все приговаривали
держаться турецкого султана. Если б я противился, они бы много
гетмана себе выбрали, а всетаки держались бы поганых. Да не
меньше того и заднепровской Украины власти нашему доброму
делу старались помешать из зависти, чтоб мы не получили от
вашего царского пресветлого величества такой же благодати, какою они пользовались>. Приглашенные к боярину Матвееву, по-
294
сланцы объявили, что <Дорошенко не стоит на том, чтоб ему
оставаться гетманом, а только просит, чтоб ему с его сродниками
и со всем поспольством, при нем будучим, дозволили жить на
правой стороне и не переводили никого насильно на левую
сторону; этого они все боятся, потому что у них слух носится, будто
прикажут на правой стороне все города и дворы пожечь и жителей
перевести>.
– Зачем, - спросил Матвеев, - Дорошенко сам не едет к
Ромодановскому и Самойловичу, или в Москву к великому
государю?
– Остерегается, - отвечал Яненко, - чтоб с ним не
поступили так, как поступил Бруховецкий с Сомком: боится, чтоб не
схватили его на дороге.
– А зачем, - спросил Матвеев, - Дорошенко принял
санджаки от поганого турецкого султана?
– Он не хотел их принимать, да войско приказало, - был
ответ.
Прием привезенных от Дорошенка знаков гетманского
достоинства происходил 12-го января с торжественною церемониею
Козаки везли с малороссийского двора в царский дворец бунчук, булавы, санджаки и султанские грамоты1. Знамена везли волоча
по земле тафту. Их принесли перед столовую палату, откуда
смотрел государь, потом тем же путем унесли на малороссийский
двор и там угощали посланцев2.
При отпуске Яненка дана была ответная грамота Дорошенку
в таком смысле. Государь похвалял его за желание отступить от
турецкого султана и отдаться в подданство царю, обещал
дозволить ему со всеми сродниками жить, где пожелает, но гетманство
свое он должен был сложить с себя; гетманом надлежало быть
на обеих сторонах одному Самойловичу. Народ в правобережной
Украине мог жить на своих местах, не страшась ни
насильственного переселения, ни отдачи полякам во владение. Однако
присяга, данная Дорошенком перед запорожцами в Чигирине, не при-
1 Привезено было две булавы: первая <с напоями золотыми и с
каменьями; черневые места и гнезда, куда вставлялись каменья - золотые; тринадцать камней, шесть изумрудов, семь лалов; меж черневых мест
земля и рукоять серебряные, чеканные. Другая булава с золотым яблоком
и с золотою рукоятью турецкой работы, яблоко сквозное, в яблоке камень
яхонт, граненый, расшибень, рукоять через полосу черневая, а в конце
рукояти бирюза; на яблоке и на рукояти три пояса, в них одиннадцать
изумрудных искорок>. Грамот или привилегий турецкого султана
прислано четыре. Они были на пергаменте, нисаны через строку и через две
золотом, с огромным султанским титулом. Эти грамоты были тогда же
переведены в Малороссийском Приказе (А. И. Д., кн. 37, л. 378).
2 Кроме Яненка Тихого в Москву прибыли тогда писарь, асаул, хорунжий, 2 сотника и 38 рядовых Козаков.
295
знавалась действительною, и Дорошенко, сообразно прежнему
царскому указу, непременно должен был ехать на левую сторону
и присягнуть перед св. Евангелием в присутствии гетмана Са-
мойловича и князя Ромодановского. Вместе с посланцами Доро-
шенка были в Москве посланцы от Серка; отправляясь в обратный
путь, они повезли с собою царскую грамоту кошевому с выговором
за самовольное принятие на себя того, что поручено было от царя
не ему, а другим.
30 января того же 1676 года скончался царь Алексей
Михайлович. От имени преемника его, царя Феодора Алексеевича, из
Малороссийского Приказа в марте был послан к Дорошенку
стольник Деримедонтов (или Деримонтов) с тем, чтоб от него принять
присягу царю на месте, не обязывая Дорошенка ехать к Самой-
ловичу и Ромодановскому для этой цели. Посланец заехал прежде
к Самойловичу. Гетман, увидавши, что грамота к Дорошенку