Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
овладеть Стародубом. Этот Лагеркрона был человек чрезвычайно
самонадеянный и заносчивый, хотя вовсе не даровитый; он
подделался к королю и не хотел слушать никаких советов. В то
время, когда он вступал в полк Стародубский, туда же вступал
с царскими силами и русский генерал Инфлянт; два враждебных
генерала на том могли выиграть один перед другим: кто прежде
успеет занять Стародуб. Лагеркрона доверился крестьянину, взявшемуся провести шведское войско кратчайшим путем. Этот
крестьянин, будучи подослан полковником Скоропадским, обманул
шведского военачальника и повел его совсем не туда, куда нужно, так что в то время генерал Инфлянт успел войти в Стародуб.
Вслед за Лагеркроною двинулся скоро и король и 21 сентября
с восемью тысячами вступил в пределы Гетманщины для занятия
квартир войску. За ним последовало остальное войско. Оно
расположилось на берегах реки Ипути. Главная квартира, которую
Карл велел укрепить окопами, находилась в Дрокове1. Край, в
который вошли шведы, показался им обильным и населенным; войско, расположившись по селениям, могло отдохнуть от
утомительных походов; хлеба и скота было так много, что шведы не
испытывали бы недостатка, если б им пришлось оставаться там
несколько месяцев. Шведы простояли там две недели. Между тем
Левенгаупт, следовавший чрез Литву из Ливонии, 27 сентября
был разбит русскими под Лесным близ Пропойска и с остатками
своих сил прибыл к главному королевскому обозу. Король
приказал разделить эти остатки по армии.
Орлик в своем письме сообщает, что когда Мазепа узнал о
повороте короля шведского в Украину, то воскликнул перед
старшинами: <Вот дьявол его сюда несет! Да он все мои соображения
испортит и великороссийские войска за собою внутрь Украины
впровадит на конечное разорение и на погибель нашу!> Мазепа
хотя и завлекал на свою сторону старшин, но все еще только
наполовину открывал им свои сношения и показывал вид, что
решится пристать к шведам только в самом крайнем случае, когда
уже война будет перенесена в Украину и весь малороссийский
край очутится в опасности подвергаться опустошениям от обеих
воюющих между собою сторон.
С отправкою генерала Инфлянта в Стародубщину царь Петр
указал и гетману действовать с ним сообща. Мазепа, получивши
такой указ, пригласил Ломиковского и полковников
миргородского, прилуцкого и лубенского, показал им указ и говорил: 1 Ныне деревня Старый Дроков Суражского уезда.
638
<Я опасаюсь, не приманивают ли меня к этому генералу, чтобы взять в руки. Идти ли нам по указу царскому в случение с
этим генералом?>
<Нет, нет, не иди!
– завопили все единогласно.
– Не медли
больше и посылай к шведскому королю просить протекции: как
бы нам сойтись со шведами на границе и не впустить
великороссийских войск в Украину!>
Но тут кто-то спрашивал его:
<Ты, гетман, объяви нам, чего имеем с целою Украиною и
Войском Запорожским надеятися и на яком фундаменте ты тую
махину заложил?>
Мазепа рассердился и произнес:
<Для чого вам о том прежде времени ведать? Спуститеся вы на
мою совесть и на мое подлое розумишко, на котором вы не
заведетесь болш. Я по милости Божой мею розум един неж вы все>.
Обратившись к Ломиковскому, Мазепа сказал: <Ты уже свой
розум выстарил>, а указавши на Орлика, Мазепа прибавил: <У
того еще розум молодый, дитинный*. Сам я буду ведать, якого
часу посылать до шведского короля>.
Но потом, как бы удовлетворяя их недоверчивости к себе, гетман вынул из шкатулки универсал, присланный от Станислава с
ксендзом Заленским, и велел Орлику прочитать его во
всеуслышание. Все казались им довольны (<с которого были контенты>). Но
едва ли там были тайные условия, заключенные со Станиславом
через посредство болгарского экс-архиерея. Малороссияне не были
бы ими довольны, да и Мазепа едва ли бы решился объявлять их до
поры до времени старшинам. Мазепа был из таких личностей, которые, получив власть, стараются внушить подчиненным
постоянную веру в свою мудрость и потому умышленно не открывают им
сразу всего, что замышляют, дабы тем приучить их с благоговением
полагаться во всем на свою главу или владыку. Мазепа за 20 лет
своего гетманства уже приучил старшин к такому повиновению
себе, и теперь он только понемногу приподнимал перед ним завесу, скрывавшую его тайный замысел. Он прельщал старшин
призраком независимости Украины, указывал им, что теперь представился
случай освободиться от всяких налогов и повинностей, вымышляемых московскою властью: сам Бог посылает короля шведского для
их спасения. Сделавши их участниками замысла в его главной
идее, он относительно подробностей не открывал им многого, но
каждый раз спрашивал у них советов, как ему поступать, и
показывал вид, будто предпринятый замысел начат и ведется не по его
почину, а по их общему желанию, и он у них не более, как мудрый