Рука и зеркало
Шрифт:
— Глупец, — скажет Балтазар, после того как доктор Торальба без труда вынесет испытание. — Твое тщеславие тебя погубит.
И, повернувшись к судьям:
— Честолюбцы не горят. Он хотел славы, он ее получил.
Весной
В жизни редко случаются счастливые финалы; это же — один из таких.
«Поразительный человек, — напишет позднее о Торальбе некий каноник с правом исповедовать женщин, доктор права, выпускник университетов в Сарагоссе и Валенсии, а также автор нравоучительной мелодрамы «Отвращение к браку». — Сознайся он еще на первых допросах во лжи с целью прослыть некромантом и стяжать всеобщее уважение к своей особе, — он вышел бы из тюрьмы инквизиции раньше чем через год и вместо пыток или тягот заключения подвергся бы только легкой епитимье, поддержан могущественными покровителями. Поразительный пример глупостей, на какие человек способен решиться, если сильнейшее желание привлечь к себе внимание публики делает его нечувствительным к печальным последствиям суетности. Впрочем, гордец добился желаемого, будучи упомянут в поэме Луиса Сапаты «Знаменитый Карл», а также в некоей пародии, гнусным образом высмеивающей благородство истинно рыцарских романов, автором коей явился калека-наемник, едва не отлученный от церкви, обуян корыстной целью: заработать деньги на содержание семьи…»
Впрочем, этого Петер Сьлядек не застанет.
Покидая Куэнсу, он столкнется на улице с сухоруким юношей. Случай? судьба?! — кто знает… Железные пальцы тисками сожмут плечо лютниста, и у самых глаз Петера сверкнет зеркальце.
— Играешь жизнь задом наперед? — спросит охотник за ведьмами.
— По сей день ловишь крыс? — спросит в ответ бродяга.
Сьлядек никому не скажет, что видел там, в глубине отражения.
Возможно, самого себя.
Возможно, нет.
Но очевидцы подтвердят, что лютнист оставит Куэнсу, улыбаясь. Врут, должно быть. Очевидцы, они всегда врут. С чего бродяге радоваться? С новой дороги?!
Январь 2003 г.