Рукопись Чейма
Шрифт:
— Конечно.
— Он часто напивалзя. Бил меня. Незколько раз угрожал пизтолетом, но однажды так взбезился, что вызтрелил. Однако он промахнулзя. У меня тоже был небольшой пизтолет. Он лежал в комоде. Я побежала и вытащила его. Муж знова вызтрелил и знова не попал. И тогда вызтрелила я и убила его. Пуля попала ему между ушей.
— Между глаз, вы хотите сказать?
— Нет, между ушей.
— Ну как бы там ни было, вы его убили.
— Да, убила.
— Ну и молодчина.
— И я так думаю.
— И это все?
— Разве этого
— Да, конечно. Такой информацией вас никто не сможет шантажировать.
— Вы так думаете? А как бы позтупили вы?
Я мрачно уставился на стену:
— Выходит, вас никто не пытался шантажировать?
— Только вы. Езли и взе такие, пузть приходят.
Я снова в задумчивости уставился на стену. Потом попробовал применить другую тактику.
— Может, я заморочил вам голову, мисс Табур, рассказав о шантажисте, который вымогает у своей жертвы крупные суммы денег. А что, если он, располагая компрометирующей информацией о вас, вдруг скажет: «Деньги мне не нужны. Мне нужны вы. Меня возбуждает… ваше соблазнительное тело. Я хочу вашей… вашей…»
— Да, понимаю.
— И как бы вы… ну, если шантажист потребует, чтобы вы заплатили ему не деньгами, а своим… своим…
— Да, понимаю.
— Ну, и как?
— Так вы меня шантажируете?
— Что вы! Я просто объясняю… — Я замолчал, приложив горячую ладонь ко лбу. — Ладно, оставим этот разговор… Последний вопрос. Вы знаете человека по имени Уилфред Джелликоу?
— Знаю, кто он. Но з ним не знакома.
— Никогда не встречались? Не говорили? Хотя бы по телефону?
— Нет.
— Ну ладно. — Я помолчал. — Знаете, я расследовал множество дел. Некоторые были… весьма необычными. Но это… Стоит мне взяться за него вплотную, как… черт знает что получается. Вот и сейчас… Казалось, все уже ясно…
— Вы, наверное, умный.
— Ну, как-то все удавалось… раньше.
— Мне кажется, и сейчас удазтзя.
— Что удастся?
— Шантаж. В первую очередь.
— А во вторую?
— Давайте начнем з шантажа. — Она окинула меня взглядом. — Может, правда, не зтоит. Лучше поговорить о чем-то другом.
— О чем вы?
— Вам еще куда-то надо? В ближайший чаз?
— Наверное, надо бы. Только не знаю куда. Мои хорошо продуманные планы как-то… И в голове что-то стучит…
— Тогда побудьте еще немного зо мной. Познакомимся получше.
— Ну…
— Мне кажетзя, вы мне нравитезь. Я, правда, еще не уверена. Но вы хоть… не такой, как взе. Надо разобратьзя.
— А как вы это делаете?
— Езть зпозоб.
— Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном?
— Звоните. — Она сделала паузу. — Мне замой надо через чаз выйти. Взтречаюзь з подругой.
— Отлично. Через час?
— Ну, может, через полтора.
— Прекрасно. А я позвоню в офис, узнаю, нет ли новостей. Потом, если не придумаю, что делать дальше, могу и побыть здесь, не испытывая угрызений совести.
— А как вы можете знать это
«Гм», — произнес я про себя.
— Так где у вас телефон?
— Под шлемом. — Она показала рукой.
Но это был не только шлем. Под ним была голова. С лицом человека, обнаружившего, что ему только что отрубили эту голову.
Я осторожно протянул руку.
— Это из Китая, — пояснила Зина. — Не очень везелое зрелище, а?
— А что, телефон платный? Надо опускать монету ему в рот? Или как?
— Да нет. Обычный телефон. Поднимите голову.
Я снял шлем и голову. Под ними оказался телефон. «Здорово придумано», — подумал я. Если, конечно, надо спрятать телефон. Никому и в голову не придет искать его тут.
Мелодичный голос Хейзл, которая, видно, осталась поработать сверхурочно, вернул меня в реальный мир. Новостей нет, звонков тоже, все под контролем, сообщила она.
Я положил трубку и водрузил на место голову и шлем. «Вообще-то, — подумал я, — неплохо дать поработать подсознанию. Иногда полезно отключиться от проблемы. И тогда все становится на свои места: рождается идея, появляется ключ к разгадке, находится недостающее звено. Как раз то, что нужно. Выбросить проблему из головы. Пусть ею займется подсознание».
И лучшего средства, чем Зина, чтобы отвлечься от проблем, было не придумать.
Может, во многом я и ошибался, но в этом деле оказался прав.
Восхитительный акцент Зины звучал в моих ушах горячим дыханием Сахары. Вначале я с трудом доходил до смысла некоторых слов, но позже я привык, и все стало понятным.
Когда она сказала: «Позелуй меня, Зелл, позелуй», — я уже точно знал, что она имеет в виду.
И я, как вы, наверное, уже догадались, «позеловал» ее.
Зазвонил телефон, и я подпрыгнул чуть не до потолка. Казалось, кто-то бил в гонг внутри пустой бочки.
— Что это?
— Телефон в голове, — ответила Зина.
— У тебя и в голове есть телефон?
Зина пошла к шлему, по дороге объясняя:
— Я зплю очень крепко, очень. И чтобы прознутьзя, мне нужен громкий звонок. А если я не хочу, чтобы меня без-покоили, я затыкаю уши и знимаю голову. И тогда я — как мертвая. Здорово гремит, да?
Она подняла трубку. Разговор был недолгим. Обычная женская трепотня. Звонила какая-то подруга. Похоже, та, с которой Зина собиралась встретиться попозже. И это «позже» уже наступило.
Но для меня, увы, это оказалось слишком поздно. Потому что, перед тем как положить трубку, Зина сказала:
— Хорошо, через полчаза, Зильвия. Ага, обязательно. Пока, Зильвия!
Зильвия? На языке Зины это означает, наверное, Сильвия.
Сильвия! Нет, не может быть! Я весь похолодел. Нет, этого просто не может быть!
Зина повернулась и направилась ко мне. Торопливо одеваясь, я сказал:
— Дорогая… ответь мне на небольшой вопрос.
Когда Зина подошла, я уже надел оба носка и один ботинок.