Рунное наследие 2. Кровная месть
Шрифт:
Пусть он преступник, известный на весь город, но даже не поморщился при виде её второго глаза, который все окружающие считали уродливым. Больше того – этот Ярг воспринимал её особенность иначе. Он относился к ней как к человеку. Наверное, именно поэтому Тала решилась на авантюру, предварительно не изучив и не прикинув в голове все «за» и «против», как обычно делала, прежде чем идти на какое-то дело. С другой стороны, когда она ходила на рынок, чтобы опустошить чей-то кошель, ей часто приходилось импровизировать на месте. Но
Когда они с Осьминогом пришли на место встречи, девушка, не задумываясь, заказала себе завтрак, при этом добавив, что трапеза за его счёт – такое вот вложение Ярга в её будущее, чем в очередной раз подняла тому настроение.
Тала почти доела свой заказ, когда Ярг, попивавший травяной чай – к алкоголю он испытывал отвращение, как и к людям, которые злоупотребляли им – махнул рукой какому-то высокому человеку, показавшемуся в конце зала.
Хоть незнакомец и приоделся поскромнее, но Тала всё равно уловила по походке, осанке и состоянию «простой» одежды, что тот – не из бедных.
– Послушай, – он шепотом первым заговорил с Осьминогом, – ты слишком часто находишь девушек, и моё ежедневное отлучение от дел уже начинает привлекать лишнее внимание в клане…
– Упокойся и перестань оглядываться – ты очень напряжён, – Ярг продолжал спокойно попивать свой чай.
– Да как тут успокоиться, когда жизнь моей дочери зависит от твоей прихоти…
– Ты много болтаешь, Художник, – Осьминог хищно посмотрел на собеседника. – Давай лучше приступим к делу.
– Надеюсь, эта – последняя, – буркнул тот под нос, но Тала расслышала и не осталась в стороне:
– Смотри, «эта», как ты выразился, может и правда стать последней, – Тала угрожающе посмотрела на Художника голубым глазом, второй же скрывался под повязкой. – Последней, кого ты увидишь в своей жизни.
– Хех, не зря ты мне сразу понравилась, – одобрительно кивнул Ярг девушке.
– Где ты находишь таких? – для Художника это был риторический вопрос, не требующий ответа, но и в этот раз Тала не стала молчать:
– Каких «таких»?
– Несдержанных, наглых и грубых, – ответил он в тон ей.
– Ой, простите, – ядовитый сарказм так и сочился с её губ, – а вы прямо осыпали меня комплиментами, с головы до ног. – И уже без кривляний Тала продолжила: – Как ты ко мне, так и я к тебе. Или я не права? – она взглянула в сторону Ярга.
Тот одарил её добродушной улыбкой и кивком. А его взгляд потерялся не только в пространстве, но и во времени – Осьминог хорошо понимал бродяжку. С молодых лет он редко кого-то одаривал добром, так как к нему относились зачастую с презрением, свысока. После смерти отца в жизни Ярга не было почти ничего хорошего – лишь выживание на улицах. Как и у Талы.
– Ладно, хватит спорить, – Осьминог оставил
– Тогда давайте к делу, – Художник ещё раз оглянулся, опасаясь, не смотрит ли кто в его сторону из посетителей «Хряка».
– Наконец что-то дельное предложил, – одобрил Осьминог и встал из-за стола. – Идёмте, комната до полуночи в нашем распоряжении.
Всё ещё озиравшийся Художник тут же поднялся, как ошпаренный, желая быстрее оказаться подальше от лишних глаз. Но резкий звук отодвигаемого стула возымел обратный эффект, и к нему тут же повернулись посетители харчевни с соседних столов.
– Вот же, – выругался Художник.
– Остынь. Ты тут никому не нужен, – Ярг спокойно положил свою руку на плечо собеседнику, и та, превратившись в щупальце, обмоталась вокруг его шеи, но этого никто не увидел, потому что оно слилось по тону с кожей и одеждой. – А если продолжишь дёргаться, тогда ты действительно заинтересуешь местных.
– И куда это мы пойдём? – Тале не нравилось ни то, что она должна будет оказаться наедине с двумя мужчинами в одной комнате, ни то, в каких те отношениях.
– Обещаю, что ни он, – Осьминог убрал свою руку-щупальце с Художника, – ни я не причиним боль. Мы только лишь проверим, есть ли в тебе дар.
Тала, скрестив руки на груди, продолжала сидеть и молча смотреть Яргу в глаза.
– Ладно, понимаю тебя: ты нас не знаешь и доверять нам у тебя нет причин, – он достали золотой и вручил девушке, – дам ещё столько же после того, как узнаем, умеешь ли ты Вдыхать жизнь. И ты получишь эту монету вне зависимости от того, есть ли у тебя дар или нет.
Художник ошарашено смотрел на Осьминога. Тот никогда не вёл себя так мягко с предыдущими девушками, которых приводил на проверку дара. В их глазах читался страх, поэтому они беспрекословно выполняли всё, что говорил Ярг. Но Тала не боялась – она быстро выхватила деньги из его руки, и, вернувшись в прежнее положение, больше не пошевелилась.
– Хорошо, – Осьминог положил на стол её нож, который отобрал при встрече. – Теперь пойдём?
Тала медленно взяла своё оружие и спрятала в одеждах.
Заметив во взгляде неприкрытого глаза девушки сомнение, Ярг решил использовать последний козырь – свой талант убеждения:
– Всё, что я говорил тебе – правда. И у меня нет причин врать тебе. А то, что я не вру, уверен, ты почувствовала. Ведь у таких простых людей, как ты и я, вынужденных добывать на пропитание незаконным путём, только и есть, что интуиция. Так верь ей. Я понимаю, моё предложение выглядит слишком красиво, чтобы быть правдой, но всё же прислушайся к себе.
Тала наконец-то поднялась.