Русь эзотерическая
Шрифт:
Он тут же достал из-под стола свой портфель, извлёк из него толстую старую тетрадь и начал рисовать в ней какие-то значки и цифры.
– Но, цивилизация системы Ориона, - важно начал он, - считает, что человечество Земли должно полностью оставить технологический путь развития, а следовательно, не принимать лучей Кассиопеи. А по вашему собственному мнению, так и вовсе люди Земли должны слиться с природой... Настолько, чтобы кинуть не только города, но и деревни, и дома вообще, и поселиться в лесу. И если их помыслы будут чисты, то этих людей прокормят даже дикие звери, которые будут приносить им корм. А для пребывания на морозе все должны закаливаться по системе Порфирия Иванова, чтобы не бояться зимней стужи и сибирских холодов. Даже грудной младенец, по-вашему, должен питаться травкой... Кроме того, все не должны будут читать книг, а станут получать
– Человек должен вернуться - может, не сразу, а постепенно - к гармонии с природой, к своему первоначальному естеству, первоначальной чистоте, - провозгласила Людмила.
– К первоначальному естеству - в Сибири?!
– грозно надвинулся на неё Ерофей, встав из-за стола и грозно над ним нависнув.
– Да где вы видали человека, приспособленного жить в таких условиях?! У него - что, жир как у тюленя? Или шкура, как у белого медведя? Или он впадает в зимнюю спячку? Человек - изнеженное существо, всё в его структуре говорит о том, что он изначально жил в тёплом мягком климате! При температуре в двадцать пять градусов плюс-минус пятнадцать. И уже на самых границах таких температур он чувствует дискомфорт! К тому же, чтобы осваивать Сибирь, наши люди должны быть уверенными, что их там не кинут на произвол судьбы... Без пропитания и обогрева! А вы хотите, чтобы толпы энтузиастов ринулись в сибирские леса... чтобы жить там с медведями в одной берлоге! Ха-ха! Предположим, что такое возможно, но тогда на всех медведей не хватит! Знаете, что сказала Хакамада, когда ей сообщили, что в тундре люди голодают? Что им самим, мол, надо о себе заботиться, пусть грибы собирают. Это - в тундре-то, зимой!
– Ну, сразу в Сибирь, всем, вовсе не обязательно. Мировоззрение надо менять, а не место жительства. Чувствовать природу. Жить с ней в согласии.
– Мы, генетические дети города, не отличающие одуванчик от ромашки, продукт индустриализации. И чем меньше мы общаемся с природой, тем для неё же и лучше! Всё, что мы видим, мы хотим съесть, - со злой иронией заметил Ерофей.
– Мы - лысые обезьяны, побочный продукт экспериментов какой-то древней цивилизации, заварившей кашу на этой планете! Скорее всего, этот эксперимент заключался в создании генного гибрида существа, похожего на бесхвостую обезьяну, и инопланетного космопилота, потерпевшего здесь крушение... А иначе - почему мы никогда не чувствуем здесь себя как дома, а боремся с планетой, уничтожая её цветущий мир, без всякого зазрения совести? И почему нас так привлекают иные миры, по которым мы испытываем острую тоску, и откуда этот вечный дуализм души и тела? Мы постоянно, тысячелетиями изводим себя и планету, а вы хотите, чтобы это вдруг мгновенно прекратилось, как по мановению волшебной палочки? Мы вдруг станем умненькими - разумненькими, как Буратино, и будем есть одну лишь морковку, а не превращаться в хищное стадо, разрушающее всё вокруг?
– глаза Ерофея расширились и уставились на Людмилу с гипнотической силой.
– Для этого должна зародиться новая раса. Таких людей, как ребенок Анастасии, живущей в глухой сибирской тайге. Женщины решат судьбу мира. Они должны посвятить себя будущему, посвятить себя детям. Если они будут светлыми и чистыми, то и мужчины исправятся, и оставят беспорядочный секс ради созидающей любви, - сказала Людмила.
– Всё это - слова. А что означают в реальности эти слова? Например, как "посвятить себя будущему"? Какая идеальная картинка вам рисуется при этом? Что, всё так просто и легко?
– и Ерофей, всё ближе надвигаясь через стол на Людмилу, посмотрел ей прямо в глаза. И в его зрачках заплясали отсветы костра.
– Да, такая "созидающая любовь", как у Анастасии, конечно, привлекательнее и интереснее секса по телевидению вместе с рекламой жвачки или чашечки кофе... Но и это всё - лишь звук пустой. И вот сейчас... Глядя в мои глаза... Глаза вовсе не добренького человека. Совсем не красавца. Почти урода, в детстве только силой воли ставшего на ноги, научившегося ходить в шесть лет... Можешь ли ты оторваться от них? Вырваться из этого плена? Разве ты не тонешь в них, разве ты не лишена сейчас воли? Мои глаза - глаза мужчины, что видит твою женскую суть... При этом, я лишь передаю тебе некоторую зрительную информацию... Да, ты видишь её. Ты чувствуешь, что мы встречались прежде. В иных жизнях... Я совершаю прямой обмен мыслительной энергией, завязываю ещё один кармический узелок тебе на память... Разве ты не испытываешь сейчас нечто непознаваемое?
– и Ерофей, наконец, прекратил этот магический
...Он ушел в ночь, хромая и чуть-чуть заваливаясь на одну ногу... Странный человек с портфелем и тростью в руке, так фантастически, так нелепо несовместимый с этим лесом, этим часом, этим местом... Как звук пощёчины средь шумного бала, после которой наступает грозовое молчание.
– Знаешь, кто это был?
– тихо спросил Виктор у костра.
– Кто?
– Василь повернул к нему голову.
– Эзотерический инквизитор, - последовал ответ.
*
Из записной книжки Сергея.
***
Звенящие кедры России
Звенят у меня в голове,
Летящая Анастасия
Вчера приходила ко мне.
И тихо она мне сказала,
Что нужно искать мужиков,
Сменивших забрала на рала,
Духовных и чистых при том.
Но бродят тихонько поэты,
Меня обходя стороной.
Мой принц, лишь в духовность одетый,
Тебя поджидать мне - доколь?
Звенящие кедры России
Звенят у меня в голове,
Летящая Анастасия,
Поеду в тайгу я к тебе!
Глава 20. Так вот ты какой!
...На следующее утро Василь с трудом разлепил глаза. Поспать ему удалось часа четыре, не больше. Сквозь филигранные листья липы пробивался тоненькими лучиками слабый солнечный свет. Василь не сразу понял, что находится в положении весьма странном: он лежал как бревно, положенное своими краями на две доски... То есть, он завис между двумя противоположными лавочками: концы ног - на одной, а голова - на другой. И в таком положении он спал! Сверху чья-то добрая душа накинула на него старую ватную куртку.
Василь попытался припомнить события прошлой ночи. И оказалось, что её окончание он помнил смутно.
Выйдя из лагеря анастасиевцев, когда они обсушились там у костра, они с Виктором двинули назад по отчётливо видной в свете луны грунтовой дороге. Виктор, не доходя немного до лагерного костра, повёл Василя на ближайший дольмен, где должны были ночевать сегодня Николай и дядя Юра.
Потом Виктор, шедший впереди по узкой тропе, приостановился. Он пропустил Василя вперед. И при этом неожиданно и громко проорал ему в левое ухо:
– Василь! Я тебя, наконец, раскусил!
Василь вздрогнул от неожиданности, отпрянул от Виктора и остановился.
– Нет, ты не останавливайся, иди, иди! А то вовремя не успеем!
– сказал Виктор.
Василь двинулся дальше.
– Главная твоя беда, как, впрочем, и многих, - ты не хочешь жить всерьёз, - сказал Виктор. Ты думаешь, что это всё - лишь репетиция, а настоящая жизнь будет где-то не здесь и не сейчас.
Василь не возражал.
– Ты думаешь, что можно филонить, прикрываясь пивом, водкой, девочками, компьютерными игрушками, расслабухой, работой - и называть это жизнью. Своей жизнью. Духовная работа - отдельно, а жизнь - отдельно.
– Может, и так, - согласился Василь.
– И пусть тебе прокручивают те её серии, которые хотят: мультики - так мультики, рекламу - так рекламу, порнографию - так порнографию. Ты не хочешь сказать миру: стоп! Выключить этот грёбанный телевизор, держа руку на пульте, - продолжил Виктор.
– Дело именно в этом: рука должна быть на пульте! Ты хочешь любить, не любя, работать, не работая... И ещё скажешь, что это всё - не от тебя зависело, и за всё это ты не отвечаешь! Ты - это лишь то белое и пушистое, что сидит глубоко внутри и сюда носа не кажет! Ты можешь сколько угодно времени толковать о планете серебряных струн или даже, ради самоутверждения, пару раз вытащить кого-нибудь из ментального дерьма, ты можешь даже читать книги про Карлоса Кастанеду... И кого ты этим удивишь? Хочешь сказать, что ты сам никогда не бываешь в дерьме, ты ведь такой продвинутый! Сплошной смайл во все зубы и сплошной Карнеги! "Как разбогатеть и завести себе массу друзей!" - и Виктор, выйдя вперёд, прошелся перед Василём, изображая неприличную походку, балансируя задом.