Русская Амазонка
Шрифт:
– Скажем так: жить и работать безбедно, не думая о старости.
– Я надеюсь, ты поможешь распорядиться этими средствами?
– Серж, ты не думал над тем, что бизнесу нужно учиться?
– Это бесспорно и я не пожалею сил и средств на образование.
– Правильно, мой мальчик. Ты догадался о каком предложении я говорил утром?
– Видишь ли, жизнь приучила меня не волноваться раньше времени. Продумать все заранее это одно, а трепать нервы – лишнее.
– Опять ты прав, но все же?
– Мне просто было некогда этим заниматься. Говори, чего уж там…
– Я хочу сделать тебя компаньоном, замом, наследником в конце концов! Мне нужен сын и продолжатель моего дела! Что ты на это скажешь? А?! – он с жаром хлопнул себя ладонями по коленям, и расплылся в улыбке, глядя на произведенное впечатление.
В воздухе повисла тишина. Скажем так, ему удалось достичь своей цели. От пережитых чувств «в моем зобу дыханье спёрло». От этой тирады у Насти широко открылись глаза и рот.
– Прямо скажем – немая сцена из «Ревизора». Конечно, мне лестно это слышать, но что решит Совет директоров или как там это называется? К тому же я сейчас сродни пеньку с глазами и Тарзану с ветки. Не хотелось бы, чтобы ты ошибся в своем выборе. Ведь мы знакомы два дня. Я не готов принять его… Сейчас.
– Другого ответа я и не ждал, значит всему свое время, а теперь, дети мои, к черту дела, давайте отдыхать. Вы пойдите, порезвитесь, а я поброжу по райскому уголку со своими мыслями. О, кей?
– Нет проблем. Ты позволишь, полазить по яхте пока не стемнело?
– Делайте, что хотите, только учтите, что я ее толком и сам не знаю, она ведь не моя, но думаю, вы молодые прекрасно разберетесь, что к чему.
Взявшись за руки, мы побежали к воде. Только теперь я сообразил, что мы не плавали и не тренировались два дня. Вот оказывается, чего не хватало.
Мы поднялись на борт корабля. Настя с интересом принялась его изучать, требуя от меня пояснений. Осмотрели его сверху донизу. Нашли запасной парус, снасти, кое-какие запчасти для мотора.
– Ты сможешь довести ее до ума?
– Запросто.
– Топлива хватит?
– Не знаю, в крайнем случае дойдем под парусом.
– А свет здесь есть?
– Вот выключатели, – она щелкнула – и мы зажмурились. Солнце почти село.
– А где каюта?
– Пошли, – гостиная не была большой, но и не маленькой. Настя плюхнулась на мягкий диван.
– Представляешь, уже отвыкла, – в ее голосе прозвучала грустинка. – Сколько мы будем собираться? День, два?
– Где-то так, может чуть больше, нам чемоданы не укладывать.
– Мы сюда когда-нибудь вернемся?
– А галеон ты подаришь рыбам?
– Значит еще будут приключения?
– Если ты считаешь тяжелый труд приключениями, то обязательно.
– Что в тебе всегда бесит, так это отсутствие романтики.
– Да, да забавные приключения Донни и Микки. На старости лет напишу книгу с таким названием про то, как мы здесь скакали голышом…
– И трясли концом – прыснула Настя.
– Во-во и об этом искусстве тоже. Не сносная девчонка, – я прыгнул на нее, но с проворностью кошки Настя скатилась с дивана, и я поймал пустоту. Кувыркнулся к ней, и завязалась обычная возня, которая всегда заканчивалась одним: довольным урчанием кота и легким попискиванием пойманной мыши.
В любовных играх не стоит ограничивать себя, что для двоих, то свято. Пускай гуляют руки там и тут. И языки порхают, словно птицы. Вот поднимаются и падают ресницы. И ты скользишь вдоль стройного бедра, трепещут жаркие сердца, и ты никак не можешь насладиться. Она дрожит и льнет к тебе, даря нежнейшие объятья. Рука взмывает ввысь и падает опять, то на плечо, а то на грудь, то по спине бежит, то треплет нежный волос. Источник твой благоухает пряно, прильнуть к нему и подразнить чуть-чуть, чтоб напоил несносного буяна. Он упадет почти хмельной, а то подскочит снова. И вдруг забрызжет влагою живой, даря жизнь новую все снова, снова… Ты упадешь, откинувшись назад, глаза прикроешь в сладкой неге, и губы тихо шелестят: «Ты мой всегда, навеки…»
Настя
Сладостная истома никак не хотела отпускать. Лень пошевелить даже пальцем. Я в самом деле отвыкла от цивилизации. Казалось бы: мягко, удобно, тепло, не дует, а дышать ну совершенно нечем. Последние деньки нашей свободы, а потом начнутся: заботы, проблемы. Теперешняя жизнь тяжела по-своему, но все заботы сводятся к добыванию еды. А там… Что одеть? Как себя вести, что сказать? Учеба. Потом дети. Нет, против ребенка я ничего против не имею, а может и двух. Больше всего пугает общение с людьми, тем более высшего света. Ведь мы будем миллионерами. Из прислуги и в барья. Вот уж мама удивилась бы. Мама… Как странно… Я о ней почти не вспоминала, а она, наверное, все глаза выплакала. Четвертый год пошел, как мы пропали, а в данной ситуации утонули. Переживет ли она все это? Как выберемся, надо будет сразу ей написать, успокоить. Нет, лучше не ей лично, а тете Шуре, нашей соседке, она сумеет ее вначале подготовить, а уж тогда скажет, что я жива – здорова. Точно, именно так и сделаю. А потом я ей пошлю вызов, и она к нам прилетит. У нас будет большой дом с камином, и сидя у огня, я буду рассказывать как мы жили здесь, чему я научилась, о Сережке, как он меня спас, обо всем, обо всем… Я подарю ей самые красивые украшения, одену с головы до ног. Одену… Опять придется одеваться. Раньше в комбинации стеснялась перед врачом стоять, а сейчас трусы надеть противно. Когда Стрент первый раз увидел меня, даже ничего нигде не екнуло, в голове ни одна мысль не шевельнулась, что надо прикрыться. Что делается?! Там вот так забудешься, бретелька свалится, а ты и глазом не моргнешь. В туфлях и ходить-то не смогу. Тяжело придется…Одни мозоли на ступнях сводить целая морока.
Нет, эта духота невыносима, пойду, искупаюсь. Осторожно выползла из Сережкиных объятий, умаялся бедный. На палубе обласкал ночной ветерок, хорошо… Прыгнула в воду без единого всплеска, как учили. Сказочное наслаждение… Как же там без всего этого обходиться? Значит нужен бассейн.
А интересно, в чем я поеду. Меня смутить теперь трудно, но что обо мне подумают: «папуаска приехала», и так русских на всех углах склоняют. Надо посмотреть в плоту старую Сережкину рубашку, она у него длинная. На том и порешили, а сейчас спать.
Подплыла к заднему борту, дотянулась до края и одним рывком перемахнула на палубу. Странно, все время ругалась на духоту, а спать иду в каюту, нет уж, дудки. Лягу прямо здесь. Растянулась на настиле, руки за голову, вот и вся постель, а бывало на новом месте уснуть не могла. Звезды, какие звезды, там таких не увидишь. Мерцают, подмаргивают, переливаются, раньше этого не замечала, только на острове все чувства у меня обострились, еще Сергей поднатаскал. Жаль уезжать, откровенно жаль.