Русская фантастика 2015
Шрифт:
– Здравствуй, – сказал старик.
Беловолосый нахмурился.
– Вы кто? – спросил он и рефлекторно потер правой рукой левое запястье с красными следами от контактов «морозильника». – Что случилось с поселком?
Сквозь буйную поросль виднелись заброшенные дома. Вокруг неподвижно сидящего старика чернела пустая земля. Шар перекати-поля, шебурша семенами, подпрыгнул и замер у ног ждущего.
– Долгий срок, – улыбнулся старик. Слова давались ему с трудом. – Всё меняется. Но я тебя дождался, Создатель.
Взгляд старика был направлен сквозь беловолосого. Тот обернулся и отшатнулся
Потому что это было его лицо.
– Кто последний – останется октопусом навсегда! – завопил Илька и рванул к скалистому берегу.
Загрубевшую кожу на пятках кололи острые камни. Высокая трава хлестала по ногам, и сотни кузнечиков разлетались в стороны зелеными лоскутками. Илька чувствовал, что его догоняют. Кто – Август или Марийка? Длинноногая девчонка не отставала от друзей во всех их безумных затеях. А то и превосходила.
Первой поднялась в гнездо горного орла. Илька запомнил, как она протягивала на ладонях толстого неуклюжего птенца. Птенец сердился и щипал ее за пальцы изогнутым клювом.
Первой оседлала дикого гриджампа. Илька и Густик только крякнули от досады, глядя, как Марийка, хохоча, пыталась удержаться на скользкой зеленой спине.
Но сейчас Илька успел раньше. Далеко внизу блеснула ярким солнцем морская вода. Илька сбросил на ходу красные шорты и, оттолкнувшись от нагретой скалы, взвился в воздух. Под ногами разверзлась бездна. Секунды полета, когда ты взмываешь ввысь, а потом ухаешь вниз, и ветер свистит в ушах, а сердце, замерев, начинает колотиться, выскакивая из груди. Бурлящая вода приближается, и послушное тело начинает меняться. Кожа идет пузырями. Ноги разделяются, превращаясь в щупальца. Главное – сосредоточиться и помнить, кем ты хочешь стать.
Илька вытянул руки, ладони срослись, удлинились в жгуты с присосками, и мальчишка плавно, почти без всплеска вошел в воду – ух-х-х! Холод ударил по телу. Податливая мягкая кожа впитала морскую соль. Рядом бултыхнулся нерасторопный Густик, ему пришлось меняться уже на глубине. Последней стремительно погрузилась Марийка. Не оглядываясь на друзей, она поплыла к Их камню.
Копна Марийкиных волос шевелилась, когда девчонка на мгновения останавливалась, загребая щупальцами, чтобы тут же мощным толчком послать тело вперед. Илька залюбовался плавными движениями. Рядом пыхтел Густик, в его глазах читалась решимость – догнать! Во что бы то ни стало!
«Ах, так!» Илька тоже поднажал. Марийка оглянулась и неслышно засмеялась. Струйка пузырьков поднялась к поверхности из ее малиновых губ. Девчонка рванулась, гибкое тело начало обрастать чешуей.
– Не в рыбу! – завопил Илька. Рот наполнился водой, которую он выпустил через жабры. – Не в рыбу! Так нечестно! Мы договаривались только в октопусов!
Но Марийка плыла уже далеко впереди. Илька мысленно чертыхнулся и поспешил измениться.
Конечно, и в этот раз девчонка успела первой. Ребята лежали на мокром, покрытом скользкими водорослями Их камне, и волны касались ног белой пеной. Ласковое солнце грело
– Гроза будет, – сказал Густик.
Илька тоже заметил нескольких грозовиков, поднявшихся в небо, и спорить не стал.
– Хорошо бы измениться в грозовика. – Марийка приподнялась, опершись на локти, и хитро посмотрела на мальчишек. – Окунуться в тучу, поймать молнию. Что скажете?
– Нет, – нахмурился Густик. – Опасно.
– Трусишки! – воскликнула Марийка и бултыхнулась в воду, окатив друзей холодными брызгами.
– Держи ее! – Илька и Густик бросились вслед за девчонкой.
Их ждала обратная дорога, новая гонка, острые камни, колючая трава с неугомонными кузнечиками и детская радость жизни.
– Где ты был, Илья?! – грозно спросила мама, чистившая принесенный отцом улов. – Опять со скалы сигали?!
После этого наказанный Илька сидел на кровати в своей комнате, поджав ноги и обхватив колени. Вспоминались мамины заплаканные глаза – но не из-за него, Ильки. По пути домой он встретил тетю Ингу, а мама часто плакала после ее ухода. Илька услышал, как папа подошел к маме и пытался утешить, шепча что-то ласковое.
– Уйди! – воскликнула мама.
«Хрясь!» – послышался удар разделочного ножа по доске.
– Не могу! Устала за всех переживать. За сорванца, который бегает неизвестно где и разобьется так, что регенерировать будет некого. За тебя, которого в любой момент может сожрать кит. За сестру… Где ее муж?! Где Ольхерт?! Ушел?! Бросил?! Что с ним случилось?! Ты хочешь, чтобы я тоже стала вдовой?!
«Хрясь!» – И рыбья голова со стуком упала в ведро с требухой.
– Уйди! Не прикасайся ко мне своими щупальцами! Фу! Сначала верни тот облик, что я любила! Это всё Ольхерт виноват! Посмотри, в кого превращаемся мы и наши дети! Не люди, а монстры какие-то!
«Я не монстр, – подумал Илька. – Монстры читать не умеют».
Он соскользнул с кровати, подошел к тумбочке и достал книгу по биологии, в которой закладкой служила фотография дяди Ольхерта. Тонкие губы, белые волосы и пронзительный взгляд голубых глаз. Книга – его подарок.
«Учись, Илья, ученье – свет, – сказал тогда дядя. – А неученых – тьма, от которой нам пришлось бежать».
Селение на Эспере – человек сто. Семьи работников научной лаборатории, которую возглавлял дядя Ольхерт. Там, по другую сторону т-станции, большой мир и хаос затихающей войны. После восстания модификантов на Мельхиоре генетические исследования под запретом. Дядя, сбежавший с последователями в мир на околице т-сети, объявлен преступником.
«Я – умеющий читать ребенок преступников», – повторил про себя Илька.
Звучало неплохо.
«Мал ты еще, – говорил дядя Ольхерт. – Вырастешь – поймешь то, что не понял проклятый мир. Мозг – огромная сила, с ее помощью мы можем менять структуру собственного генома. Не знаешь, что это? Так учись! Неуч…»
Дядя Ольхерт ушел в т-портал за нужным оборудованием, когда Ильке было семь универсальных лет. После этого связь с т-сетью оборвалась, портал с той стороны не отвечал.
– Не плачь, дорогая, прошу тебя. Ну, перестань. Успокойся.