Русская корлева. Анна Ярославна
Шрифт:
— Конечно, вы там найдете много останков, но не мощи святого, а прах тысяч воинов, кои пали под стенами крепости. Там будут и кости россов, которые много раз пытались взять приступом Херсонес, — пояснил Миндовг.
Анна и Анастасия не вмешивались в острый разговор мужчин. После трапезы они ушли в свой покой и продолжали молчать. Однако думали они об одном — о том, где и как продолжать поиски. И первой нарушила молчание Анастасия. Она стояла у окна, смотрела в темноту ранней ночи и размышляла вслух:
— Мы ищем мощи там, где их нет и не может быть. Нам нужно заглянуть в пласты тысячелетней старины. Однако на это уйдет много времени и сил.
Анна
— В ту далекую пору, — продолжала она, — все случилось на главной площади, что перед нами. Климент созвал на нее язычников и с какого-нибудь возвышения, может быть с капища языческих богов, призывал их к новой вере. Они не слушали его, ярились. Климент выходил из себя, был гневен и зол, видя тщету своих усилий. Жрецы язычников увидели в пришлом злого духа и призывали огнищан убить его. Над Корсунем стояла полуденная жара, она мутила разум язычников. Перед ними был уже не простой смертный, а божество зла и смерти — Тартар. Он отнял у матерей молоко, и их дети умирали с голоду. Он наслал на них беспощадное солнце, лишил прохлады и воды. Она иссякла во всех колодцах, она не сбегала ручьями с гор, не лилась с неба из благородных туч. Он, коварный и жестокий Тартар, лишил их жизненной силы, дерзнул сжечь в пламени жажды. И когда жрецы вновь вознесли клич, призывая язычников убить Тартара, молодые воины подняли копья и бросились на исчадие зла. Климент побежал от них, но разъяренные воины настигли его, пронзили копьями, подняли над площадью, с криками: «Смерть ему! Смерть!» — подбежали к иссохшему колодцу и бросили в него труп коварного «Тартара».
Анастасия замолчала. Но она еще видела беснующуюся толпу на площади и то, как сотни язычников хватали камни, выворачивали их из-под ног и бросали, бросали в колодец. И она слышала, как трубно гудело сухое чрево прорвы. Забросав колодец, язычники принялись неистово плясать на нем. И вскоре от колодца не осталось даже следа. Она подошла поближе к княжне.
Анна, которая стояла у соседнего окна, отозвалась, словно угадала, о чем думала и что видела перед своим мысленным взором Анастасия:
— Но в преданиях о дедушке и его походе в Корсунь сказано, что в городе не было колодцев.
— И мне Анастас о том же говорил, — согласилась Анастасия. — Он услышал сие здесь от родственников своего деда. Но, может быть, тысячу лет назад в городе были колодцы. Ведь водоводы сооружены лишь четыре столетия назад, как утверждал экзарх.
— Но ты забыла, что под городом катакомбы. Откуда же быть в колодцах воде? И по всему выходит, что надежды наши и потуги тщетны. И я готова согласиться с Бержероном и Миндовгом и прекратить поиски, если бы не жажда отцов церкви обрести мощи святого.
Анастасия не отозвалась на слова Анны, лишь сказала:
— Идем спать. Утро вечера мудренее.
А на другой день ранним утром, когда все еще спали и никто не собирался заниматься поисками мощей, Анастасия пришла в казарму, где стояла сотня Анастаса, и позвала его на пустынный двор. Он обнял семеюшку, поцеловал ее и спросил:
— Чем ты озабочена, неугомонная?
— Проводи меня в подземелья.
— Надолго?
— Не ведаю. Может быть, на весь день или больше. Потому запасись всем, что нужно, и брашна немного возьми.
— Ладно. Вот только десятских уведомлю и справу нужную найду. Не знаю, остались ли у нас витени [21] . — И Анастас
Вернулся он быстро. Анастасия порадовалась его ловкости. На поясе у него вместе с мечом висели пять витеней и веревка. За спиной покоилась торба, набитая неведомо чем.
— Вот я и готов.
— Истинно соколом слетал, — отозвалась с улыбкой Анастасия.
Вход в подземелье находился близ Иаковлевской церкви в старом каменном сарае. Вниз вела лестница из дубовых плах. Она прерывалась на широкой площадке. Глубже, сажен на десять, уходила другая лестница, вырубленная в скальном грунте. Под светом факела здесь открылась большая пещера. Сказывали корсуняне, что лет сто назад в ней держали рабов и они ковали здесь мечи, копья, наконечники для стрел. О том говорили тяжелая наковальня на дубовом кряже и остатки очага у стены. Миновав эту пещеру, Анастас и Анастасия вошли в подземный ход, ведущий в сторону Иаковлевской церкви. В конце хода они вновь вошли в пещеру. Она была меньше первой, и лестница из нее вела наверх.
21
Витени — факелы, смолянки.
Анастасия заметила эту особенность, спросила Анастаса:
— Почему устроен такой перенос лестниц: вниз и вверх?
— Того пока не ведаю. Но мы с тобой найдем отгадку, — ответил Анастас. — За тем и пришли.
Подземный ход, в который вошли искатели, как показалось им, был проложен полукружьями, и, когда прерывалось одно полукружье, они попадали в малую пещеру, а из нее спускались вниз или поднимались наверх. Анастасия была поражена.
— В чем тут смысл, любый? Я совсем запуталась. Вот уже четвертый раз мы то поднимаемся, то опускаемся. И смотри, смотри, мы же были в этой пещере! Мы прошли по кругу. Но ради чего?
— Прости, я тоже ничего не понимаю.
— Идем еще раз и попытаемся отгадать эту загадку.
И они отправились по второму разу. В пути они заметили, что из пещер и переходов нигде не было входа внутрь круга, лишь наружу. «Но почему? — гадали Анастасия и Анастас. — И зачем несколько пещер и переходов замыкает некий огромный столб? Да и столб ли это? Может быть, в нем тоже есть пещеры и в них тысячелетия не ступала нога человека?» От догадки Анастасию зазнобило. Она прижалась к Анастасу. Он почувствовал, как она дрожит.
— Тебя лихорадит. Может, уйдем? Ведь впустую бродим, — сказал он.
— Нет, нет, нам уходить нельзя, — возразила Анастасия. — Поиски только начинаются. Если мы осмотрим шаг за шагом вот эту стену, то найдем ниточку… — И Анастасия прикоснулась к внутренней стене.
— Но где искать ниточку?
— Господи, Анастас, — рассердилась Анастасия, — тут должен быть вход. Поди, он замурован, и нам нужно его найти. Иди за мной и ощупывай стену. Ищи шов. Где-то должен быть заделан проем.
— Ладно. лапушка, я буду терпелив, как и ты.
Они потеряли счет времени и, освещая камень факелом, двигались вдоль стены, словно улитки, придавая особую цену каждой трещине, каждому выступу. У них сгорели все пять факелов, и Анастас был вынужден подниматься, а Анастасия сидела в полной тьме, боролась со страхом и ждала. Хорошо, что Анастас принес в торбе полукафтан, Анастасию донимал холод, и было чем заняться: она жевала сушеные абрикосы, о коих тоже позаботился Анастас. Им оставалось пройти один переход и одну пещеру, и Анастасия предчувствовала, что на оставшемся пути их ждет удача. О, как она была нужна!