Русская красавица. Анатомия текста
Шрифт:
– Знаешь, ты поддерживаешь меня уже самим фактом своего наличия рядом. Ты, наконец, на глазах, и мне спокойнее…
Нет ничего страшнее и тягостнее материнских чувств, которые не были выплеснуты вовремя, и потому наверстывают теперь упущенное там, где они совершенно неуместны…. Увы, не принимать их было бы слишком жестоко. Кроме того, что скрывать, я недолюбленный ребенок, и потому, даже сейчас, в свои тридцать три, ох как нуждаюсь в них.
«Три-четыре?» – Ромочка передает мне по внутренней связи условный сигнал, обозначающий «встаем и идем на перекур». Я отказываюсь, отсылая в ответ сообщение: «Зверь!».
За некоторое время переписки
«Как?! И ты, Брут?!» – возмутился Ромочка, который воспринял то, что одна из наших коллег бросила курить, как личное оскорбление, и теперь подозревал меня в подобном предательстве.
«Нет, просто курила только что. Разговоры с Александрой Григорьевной иначе не выдерживаю. Да и она – со мной. Едва друг-друга видели сквозь дым в кабинете».
У Ромочки моментально делаются большие глаза. В обществе, маман выступает борцом за здоровый образ жизни и даже платит небольшую ежемесячную премию некурящим. Я вспоминаю об этом и заливаюсь краской, стыдясь собственной бестолковости. «Мать родную продашь, лишь бы поболтать!» – отчитывал недавно Боренька Танчика. Ну вот, выходит и ко мне тоже применимо это обвинение…
«Как приятно работать в коллективе, где единственной привилегией дочери хозяйки, в сравнении с рядовыми работниками, является возможность курить в кабинете начальства…» – сглаживает ситуацию Ромочка. Нет, все-таки он страшный подхалим!
– София, тебя снова к Александре Григорьевне, – по внутренней связи сообщает секретарша.
Тьфу! Я только наметила список обзвона! Что у маман там еще за звездочки?
– Тебя! – маман растеряно протягивает мне свой сотовый. Недоуменно моргаю. Бред какой-то! Кому придет в голову звонить мне на телефон маман? – Хоть бы поставила в известность, что таких людей знаешь, – криво усмехнулась маман, протягивая мне трубку. Удивительно! Вообще-то она должна быть вне себя от ярости. Ее драгоценное время тратят на мою болтовню?!
– Алло, Сонечка? – голос Лилии звучит невинно-встревоженным. – Прости, мы с Геннадием не могли дозвониться тебе, поэтому пришлось навести справки и позвонить на хэнди твоей начальницы. Это же не слишком неудобно?
– Слишком, – отвечаю я сухо, и диктую свой рабочий номер телефона.
– Откуда ты их
– Неприятности? – настораживается маман.
– Нет-нет, – впутывать ее в свои маразмы я буду в самую последнюю очередь. – Подружка шалит. Ей нравится демонстрировать свою вездесущность… Знаешь, бывает такая порода людей…
– Вездесучность, я бы сказала, – правильно понимает меня маман и кивает на дверь.
Хватая трубку уже надрывающегося рабочего телефона, я мысленно замечаю, что при всем Лиличкином «наведении справок», ей явно не удалось установить, что Александра Григорьевна мне родственница. Вероятно, если бы, например, Роману кто-то позвонил на хэнди маман, это действительно поставило бы его в страшно неудобное положение и наделало бы ужасного шума. А так – гадость не удалась, хотя Лиличка об этом вряд л догадывается…
– Зачем вы это делаете? – смело спрашиваю я.
– Должна же я была как-то доказать тебе серьезность намерений. Мы – не аферисты. Мы – серьезные, надежные люди… К нам стоит прислушиваться.
– Мне не нравятся ваши методы. Поймите, даже если вы предлагаете нечто очень хорошее, мои внутренние бесенята не позволят мне поладить с людьми, которые начинают переговоры с демонстрации своей силы…
– О-о-о, ну что за прелестное создание! – мурчит Лиличка. – Демонстрация силы? Ах, как лестно. Обещаю, мы сменим методы, как только отпадет необходимость. Мое предложение все еще нуждается во внимании.
– Хорошо. – в конце концов, это начинает быть любопытным и, к тому же, кажется неизбежным. Я сделала все, чтобы избежать возможных неприятностей, и, если бы это и впрямь было позволено, мне бы сейчас уже никто не звонил. Жизнь – справедливая штука и раз она настаивает, значит, покой я еще не заслужила. – Куда и когда мне подъехать?
– О, нет, – хрипло смеется Лиличка. – На весь этот официоз с посиделками, разговорами и мучительным раздумьем уже нет времени. Вчера нужно было встречаться и все обговаривать. Теперь я уже не могу – в заботах и хлопотах… А в пятницу уже нужно подписывать договор. У нас, понимаешь ли, отлаженная и уже запущенная система…
– О чем идет речь? Какой договор? Я тут при чем? – все это уже попросту веселит меня.
– Вкратце расскажу тебе все по телефону. Мы будем делать из тебя знаменитость. Фуршеты, презентации, встречи с толпами почитателей, омары, кальмары, цветы и все такое. Понимаешь? Сейчас на имени Бесфамильной будут делаться большие деньги. Отчего бы нам не принять участие? Но нужен человек, которому поверят. Мне – не поверят. А из близких к покойной людей только ты, да Нина располагаете временем на воспоминания. Нина, разумеется, тут же загорится идеей – она всегда мечтала сделать себе литературное имя – переложит редакторские дела на плечи заместителя… Карпушей вы его зовете, ведь так? Скажу тебе по секрету – я наводила справки – все дела и так на нем, она лишь делает вид, что нечто умеет…
– Я ничего не понимаю. О каких воспоминаниях речь?
– Об обычных. «Воспоминания о Марине Бесфамильной», или, еще лучше «Повесть о Марине», автор – Сонечка. Ну, в противовес «Повести о Сонечке», автор – Марина Цветаева… Понимаешь? Аргумента два – во-первых, мы наводили справки, – сборник стихов, собранный Бесфамильной, собираются раскручивать, а ее имя делать очень популярным. Кто? Одно издательство с очень правильными проектами. То есть книга о Марине, написанная одной из ближайших подруг будет иметь грандиозный успех. Кроме того, у тебя будет шанс восстановить справедливость. Сомневаюсь, чтобы вокруг Бесфамильной сейчас не поднялась волна грязных сплетен. Своей книгой ты сможешь обезоружить злословящих…