Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие
Шрифт:
Конец Домны Платоновны назидателен. Женщина, долгие годы жившая иллюзией о том, что она нужна людям и все её любят, отрицавшая добрые чувства, христианское милосердие, так как они несовместимы с прагматическими интересами, на старости лет, «не ко времени», влюбляется в двадцатилетнего Валерочку, обокравшего своего хозяина и теперь находящегося под судом и следствием. Самой Домне было что-то около сорока семи лет, а то и больше. И неожиданно она обретает человеческое лицо, понимая неуместность этой страсти, её смехотворность и испытывая в то же время бесконечную нежность к непутёвому возлюбленному, отдав ему всё, что имела, «даже банку варенья». Эта последняя история уже не формально обращает её к вере, к молитве, так как какой-то умный раскольник определил её состояние: «Это тебе аггел сатаны дан в плоть… Не возносись».
Истории Насти и Катерины – это страницы высокого трагизма, но и в комической ситуации воительницы обнаруживается живое, трепетное человеческое чувство.
«Старые годы в селе Плодомасове» (1869). Тема женской доли, характерная для литературы 60-х годов, занимает в творчестве Лескова важное место. Среди его персонажей есть яркие индивидуальности, восходящие к пушкинской традиции, что особенно наглядно видно в его хрониках «Старые годы в селе Плодомасове» и «Захудалый род» (1873). Главные героини этих хроник – боярыня Марфа Андреевна Плодомасова и княгиня Варвара Никаноровна Протозанова – цельностью своих характеров напоминают Татьяну Ларину из «Евгения Онегина» и Машу из «Капитанской дочки».
«Старые годы в селе Плодомасове» – монологический очерк нового типа, приближающийся к жанру романа-хроники. Картины жизни екатерининских времён, патриархальный быт, «дух времени» воссозданы писателем исторически достоверно, удивительно ярко и виртуозно.
Не так безоблачно сложилась жизнь Марфы Андреевны, но неизменная её вера в промысел Божий, решительность, бесстрашие и воля помогают ей во всех неординарных событиях. Она мужественно противостоит разбойной банде мужиков и холопов, взбудораженных успехами Пугачёва и решивших обворовать плодомасовский дом. Даже пытка не сломила «железную старуху». Сам Николай Угодник приходит к ней на помощь по её молитве – таково мнение разбойников, в ужасе разбежавшихся из боярского дома, когда икона святителя Николая, по их словам, «пошла» по воздуху.
Произведение осталось незаконченным, но сама Марфа Андреевна и ещё два персонажа: карлик Николай Афанасьевич и его сестрица появятся в «Соборянах», где маленькому человеку предстоит совершить достойные дела. Это – характерная особенность поэтики Лескова, когда одно произведение словно продолжается в другом.
Творчество 40-х годов. В семидесятые годы были написаны «Соборяне» (1872), «Очарованный странник» (1873), «Запечатлённый ангел» (1873).
Роман-хроника «Соборяне» не сразу приобрел тот вид, в каком он известен читателю сегодня. С самого начала автору был ясен жанр – «романическая хроника». Он остался неизменным, по тому времени – новаторским, проложившим путь произведениям подобного рода.
Новым был не только жанр, но и среда, описанная Лесковым, и герои – представители духовенства провинциального причта, созданные не карикатурно, не в насмешку, а всерьёз, со всеми их положительными и отрицательными чертами, проникнутые глубокой авторской симпатией. Работа над произведением шла по линии сокращения широкого горизонтального бытового охвата действительности и углубления духовной вертикали, сосредоточенности на изображении внутренней жизни протоиерея Савелия Туберозова, героя масштаба личности протопопа Аввакума.
В жанре хроники писатель излагает исторически достопримечательные события в их временной последовательности. У Лескова – это летопись старогородского мира, в центре которого – три священнослужителя: протопоп (протоиерей – старший священник) Савелий Туберозов, иерей Захарий Бенефактов и дьякон Ахилла Десницын – достойный триумвират по евангельскому слову: «Ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф. 18; 20.). Все они жили простой жизнью, не богатой событиями, «и все более или менее несли тяготы друг друга». Начало действия романа относится к 1865 г. Протопопу в это время «за шестой десяток жизни», иерею Захарию – и того больше, дьякону Ахилле – далеко за сорок, т. е. жизнь почти прожита и наступает «время собирать камни». В романе нет любовных интриг. Есть одна главная любовь, самая трудная – к Богу и ближним.
Шестидесятые годы XIX в. в истории России – переломные, судьбоносные: уходит
Осознать историческую глубину общероссийских проблем помогает и разговор отца Савелия с боярыней Марфой Андреевной Плодомасовой, уже известной читателю по хронике «Старые годы в селе Плодомасове». Она приглашает протопопа в своё имение, где и встретились «век нынешний и век минувший». Женщина «вельми немалого духа», хоть и проста в обращении, но «как бы над всем будто царствует» – такой видит её отец Савелий. Боярыня проницательно отмечает, что церковь, как в библейские времена, снова в «лавочку» превратилась, «благодатью как сукном торгуете». Ей особенно хорошо видно в перспективе прожитых лет, какие перемены набирают силу в русской жизни. Оценивая ум, харизму, дар проповеди тогда ещё молодого иерея Савелия, видя его честность и неподкупность, она, словно, заранее угадывает будущий конфликт священника с наступившим прозаическим веком купли-продажи, его воинствующим аморализмом. Она же замечает одиночество отца Савелия: «помыслами души всё-таки одинок стоишь». Сама Марфа Андреевна всю жизнь свою одиноко отстояла, неизменно строгая и щедрая, но не сдалась ни в одной из сложных ситуаций, уповая лишь на Божью помощь. Верой и сильна была. Скончалась боярыня 1 января 1850 г., «пережив пятерых венценосцев: Елизавету, Петра, Екатерину, Павла и Александра, и с двумя из них танцевала на собраниях». Одиночество как естественная среда обитания, вечный бунт самостоятельного человека – характерная черта персонажей Лескова.
О «веке минувшем», его устоях и морали, о своей жизни у боярыни Плодомасовой рассказывает и её карлик Николай Афанасьевич, крепостной, получивший вольную. Так возникает в романе мотив «старой сказки», исторической памяти, традиции. И, наконец, к своеобразной документальной основе романа-хроники можно отнести письма дьякона Ахиллы из Петербурга, а потом и его рассказы о городской жизни.
Своеобразна композиция произведения; она имеет вид «ленты», даже чёток, где основу составляет история жизни протопопа Савелия Туберозова, а каждая бусинка – это фрагменты биографий остальных персонажей, так или иначе связанных с центральным сюжетом: друзья, враги, равнодушные. Среди них – «новые люди»: учитель-атеист Варнава Препотенский, Дарья Николаевна Бизкжина, идущая в йогу с модой, откровенный мерзавец и шантажист Термосесов, когда-то пребывавший в рядах нигилистов, «еретичествующий», праздношатающийся мещанин комиссар Данилка – местный пролетарий и др. Важное лицо – предводитель Туганов на мучительные доводы отца Савелия: «Без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих… Это… сгубит Россию», – спокойно отвечает: «Да что же ты ко всем лезешь, ко всем пристаёшь: «идеалы, вера?» Нечего делать, когда всему этому, видно, время пришло».
Создавая образ отца Савелия, Лесков использует богатый арсенал художественных средств. Вслед за Гоголем он даёт подробное описание его внешнего вида, дома, в котором он живёт. Как хроникёр и режиссёр изобретает самые разные ракурсы и мизансцены. При раскрытии этого характера, его трепетного предстояния Богу за всю вверенную ему паству, «горних» помыслов, автор прибегает к описаниям его поступков, разговоров, действий, мнений о нём окружающих. В начале романа писатель приглашает благосклонного читателя погрузиться в глубины внутреннего мира самого драматического лица этой повести, проникнуть в чистенький домик отца Туберозова, заглянуть внутрь души его хозяина, «как смотрят в стеклянный улей, где пчела строит свой дивный сот», и при этом надо иметь «наши уши отверзтыми».