Русская стилистика - 1 (Фонетика, Графика, Орфография, Пунктуация)
Шрифт:
Рощи ждут мои.
Пляшущий сатир
У пустой скамьи.
Выронил свирель.
Вешней вербы цвель
Вызволил апрель.
Apprenez ma belle,
– Вместе с сердцем спор
Смолкнет навсегда.
Мрамора укор,
Время и вода.
Евг. Кольчужкин
Короткие строки, написанные трехстопным хореем с пиррихиями, придают этой стилизации рококо энергию, изящество и легкость.
А сейчас покажем, как ритмика стихотворения помогает читателю прочувствовать его идейное содержание и образный строй.
Н.С. Тихонов
Баллада о гвоздях
Спокойно трубку докурил до конца.
Спокойно улыбку стер с лица.
"Команда, во фронт? Офицеры - вперед!"
Сухими
И снова равняются в полный рост:
"С якоря в восемь. Курс - ост .
У кого жена, дети, брат,
Пишите, мы не придем назад.
Зато будет знатный кегельбан".
И старший в ответ: "Есть, капитан!"
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
"Не все ли равно, - сказал он, - где?
Еще спокойней лежать в воде".
Адмиральским ушам простукал рассвет:
"Приказ исполнен. Спасенных нет".
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Обратимся к форме этого произведения. Оно состоит из девяти строф дистихов. Стихотворение написано дольником, все рифмы - мужские. Посмотрим, какой это может иметь художественный смысл. Тихонов часто пользовался дольником в самых разных по содержанию стихах и в целом в его творчестве этот размер не связан с конкретным содержанием. Иное дело - конкретное произведение. Оно функционирует как целостная система, и в нем такая связь может появиться. Дольник - размер нерегулярный, и это в принципе может создать образ неустойчивого, расшатанного мира, который скрепляют своим самопожертвованием такие "железные" люди. Мир взрывается изнутри хаосом, но все-таки удерживается от распада - это впечатление создается ритмикой стихотворения: нестабильность дольника сочетается с постоянством тоники - в каждой строке, словно четыре гвоздя, - четыре ударения. Строки, будто скобами, стянуты парными рифмами (мужскими - что особенно важно в таком тексте).
Необходимо отметить, что в тексте есть ритмически выделенные места, укажем главные из них. Почти все строки стихотворения начинаются с анакрус, и лишь две последние открываются иктами. Это приковывает к ним читательское внимание и помогает поэту сделать их воистину незабываемыми. Отметим также, что автор, видимо, сознательно отказался от варианта "бы" для частицы в этих строках. С полным вариантом частицы стих из дольника превращается в правильный дактиль (предыдущие строки тяготеют к амфибрахию), но поэту не нужно, чтобы последние строки звучали "правильно", гладко, потому что сурова, беспощадна выраженная в них идея. Автор, в сущности, лукавит, прибегая к условно-желательному наклонению ("гвозди б делать"): заглавие "Баллада о гвоздях" показывает, что люди уже давно "перековываются" на гвозди. Автору нужно, чтобы мы "запинались" об эти жестокие слова, как можно пораниться о торчащий из дерева гвоздь.
Ритмика заставляет нас остановиться еще на двух строках. Дольник часто колеблется между двусложными трехсложным размером, и в данном произведении есть две строки, которые иллюстрируют эти тенденции:
"Команда, во фронт! Офицеры - вперед!" (точный амфибрахий привлекает внимание к этим командам, сигнализирует, что за ними последует нечто очень важное),
Смотрел на солнце над водой
(точный ямб соответствует особому состоянию, когда герои стихотворения и мы, читатели, как бы выпадаем из войны: человек, готовый завтра умереть, сейчас выключается из привычного ему состояния и на мгновение сосредоточивается на вечном, или, вернее, на том, что возвышается над земным миром, с его, в сущности, мелкими конфронтациями, вечно движущееся по своей орбите солнце настолько - во всех смыслах - надмирно, вне "этого" мира, что оно выделяется размером, более всего отклоняющимся от общего
Теперь обратимся к собственно лингвистическому слою стихотворения, ибо он неотделим от ритмического. Уже отмеченный нами мотив хаотического, распадающегося мира, в котором действуют герои баллады, впечатляюще воплощен и сугубо языковыми средствами, прежде всего синтаксическими. Текст изобилует неполными, односоставными, эллиптическими предложениями, то есть такими структурами, где нарушен или разрушен естественный, "правильный" порядок слов, нормальный синтаксический строй фраз. Этот изломанный синтаксис функционально тожествен ломаному размеру стихотворения дольнику. Кроме того, он выполняет и другую роль: демонстрирует устойчивость мира, которую обеспечивают твердые, прочные люди. Они убирают все лишние слова, делая свою речь максимально лаконичной - и рассказ о них тоже: стыдно говорить о таких людях многословно.
Особо отметим два обстоятельства, связанные с основой предложения. В стихотворении несколько субстантивных подлежащих, но к живым людям относится только одно - "командир" ("Сухими шагами командир идет") - едва ли нужно особо комментировать этот факт, то есть выделенность именно данного слова. Зато все остальные - от адмирала до матроса - иди не маркированы подлежащим вообще (адмирал), или отмечены косвенно: эналлагой ("Адмиральским ушам простукал рассвет" - а не радист, работавший на рассвете) или адъективами ("старший", "самый дерзкий и молодой"). Люди заменяются признаками, уходят в тень, обезличиваются, словно это действительно, не люди, а гвозди. Адмирал, кстати, тоже деперсонализован: синекдохически подменен ушами, он весь превращается в слух, ожидая доклада. Но было бы ошибкой утверждать, что перед нами однообразные безликие винтики. Мы, конечно, не различаем лиц, но будто видим и невозмутимого капитана, который по-своему заботится о команде и призывает превратить смертный бой в подобие увлекательной игры, и видавшего виды "старшего", и, наконец, "самого дерзкого и молодого". Они едины в своей несгибаемости, но вполне индивидуализированы. Тихонов ничего не оставил от них, кроме душ, это души в чистом виде", не отягощенные и не замутненные ничем.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГРАФИКА. ОРФОГРАФИЯ. ПУНКТУАЦИЯ.
Вынесенные в заглавие отрасли языкознания далеко не всегда различаются даже филологами. Например, во многих статьях и учебниках по лингвистическому анализу текста можно прочесть, что курсив, сплошные прописные, разрядка, жирный шрифт и т.п. выделительные средства являются графическими, хотя на самом деле они относятся к пунктуации. Не всегда легко провести грань между элементами графики и орфографии.
Напр., на стыке орфографии, графики и пунктуации написан следующий диалог:
– Да, я знаю, что Киска хочет меня видеть.
– Вы держите там кошку?
– спросил мистер Грюджиус.
Эдвин, слегка покраснев, объявил:
– Я зову Розу Киской.
– О!
– сказал мистер Грюджиус и пригладил волосы.
– Это очень мило (...)
– Это ласкательное имя, - снова пояснил Эдвин.
– Угу, - сказал мистер Грюджиус и кивнул. Но так как интонация его представляла собой нечто среднее между полным одобрением и абсолютным порицанием, то смущение Эдвина только усилилось.
– А не говорила ли КРоза...
– начал Эдвин, пытаясь замять неловкость.
– КРоза?
– повторил мистер Грюджиус.
– Я хотел сказать Киска, но передумал. Не говорила ли она вам о Ландлесах?
– Нет, - сказал мистер Грюджиус.
– Что такое Ландлесы? Имение? Вилла? Ферма?
– Брат и сестра. Сестра учится в Женской Обители и очень подружилась с К...
– КРозой, - подсказал мистер Грюджиус с совершенно неподвижным лицом.
Ч. Диккенс. Тайна Эдвина Друда. Перевод О.П. Холмской.