Русская жена эмира
Шрифт:
они есть божьи дети и не нуждаются в деньгах, ибо деньги служат шайтану. А тот опять
за свое: «Если деньги столь противны твоей душе, то подумай о своих бедных детях и
родне, которым все это нужно? Ведь они не дервиши, как мы, а значит, им это нужно».
Однако верный человек Даврона был все так же тверд: «О, брат мой, - сказал он, - тебя
явно попутал шайтан, и ты весь в его власти. И туда же тянешь своих братьев. Пока еще
не поздно, одумайся, иначе ты будешь
будешь гореть. Неужели это не страшит тебя?» Вот такой был у них разговор.
– Вот так дела!
– возмутился второй помощник Таксынбая.
– Такого изменника нужно
мигом зарезать. Дозвольте мне это сделать, мой командир?
– Погоди, не спеши, - сказал командир, - прежде надо разузнать, кто заодно с этим
негодяем.
– Но, мой командир, медлить слишком опасно. Пока мы станем выяснять это,
заговорщики могут напасть на нас?
– Такое дело возможно, если этот дервиш уже сговорился с нашими солдатами.
– Смотрите! Смотрите! - воскликнул первый помощник. - Этот смутьян зашагал к
солдатам. Должно быть, свои братья не поддержали его. Я уверен: сейчас он будет
подбивать наших воинов к захвату каравана.
– Ты верно мыслишь. Не глядите в его сторону, - предупредил командир, - пусть он
думает, что мы ни о чем не догадываемся.
Хотя сам, беседуя с людьми, не сводил глаз со смутьяна.
Дервиш подсел к одному из шатров и тихо заговорил с охраной каравана. При этом его
глаза горели. Слушая его, солдаты молчали и лишь боязливо бросали взгляды по
сторонам, особенно на командира, который вел мирную беседу.
Разговор дервиша с охраной был не долгим. Затем он, сказав «амин», вознеся руки к
лицу, встал с места и вернулся к своим братьям. Уже там вновь завел беседу, то ли спор.
– О, доблестный наш командир, медлить уже нельзя, - с волнением сказал второй
помощник. – А что если, часть солдаты встали на его сторону?
– Согласен с тобой, разговоры о золоте могут помутить разум даже самых преданных
людей. Более ждать нельзя: пора усмирить смутьяна.
Когда Таксынбай со своими людьми встали на ноги, к ним подошел старый солдат:
– Господин командир, дозвольте сообщить нечто очень важное.
– Говори, мы слушаем.
– Недавно к нам явился один из дервишей и завел страшную беседу, он предложил нам
вместе с дервишами захватить караван. Он уверял, что эти хурджуны набиты золотом. И
в подтверждении своих слов показал золотую монету, которую вытащил из сумки.
Клянусь изменим Всевышнего, я был против этого гнусного дела и посему стою перед
вами.
– А остальные солдаты как вели себя? – поинтересовался Таксынбай.
– Они хранили молчание. Трудно понять, что у них на уме.
– А как этот смутьян хотел исполнить задуманное?
– Его намерения были таковы. Мы с дервишем должно напасть на вас и связать
веревкой. Тогда остальные сразу перейдут на их сторону. Он торопил нас, говоря, что
скоро вернутся Одылбек с Давроном - и тогда будет поздно.
– С таким грузом куда хотел он бежать?
– В горы, а дальше в Афганистан или Иран, где их не отыщут.
48
– Умно задумал, негодяй, хоть на вид забитый дервиш. Однако, слава Аллаху, в
караване есть верные люди, как ты. За преданность эмир щедро одарит тебя. Пусть все
знают, что добрые дела никогда не забываются. А теперь я желаю лично увидеться с этим
негодяем.
И они зашагали к дереву, где расположились дервиши кругом. На лицах отшельников
тотчас возник страх, и все опустили головы, не смея глядеть на грозного начальника
охраны. А между тем смутьян еще говорил братьям, сидя спиной к Таксынбаю. И увидел
того, как-то резко обернулся назад. Тогда он умолк и вытаращил глаза от страха.
– Продолжай свою речь, - усмехнулся Таксынбай. – Говорят, ты затеял умное дело
провернуть, пока нет того русского. Должен признаться, я и сам думал о том же. Может,
нам лучше быть вместе? Ведь золото здесь очень много - всем хватит? Да и другого
такого случая больше не представится. Что скажете, дервиши?
Отшельники молчали, не смея поднять свои взоры. И тут заговорил помощник Даврона:
«Такие дела не нам решать: мы маленькие люди. У нас есть глава ордена, почтенный
Даврон, мы верны его слову».
Другие дервиши были с ним согласны и закивали головами.
– А ты что скажешь? – обратился Таксынбай к заговорщику.
Тот не сразу ответил - доверять такому человеку было опасно, и все же решился, сказав
про себя: «Будь, что будет».
– Я с вами. Мне ваша затея по душе. Отобрать у русского кяфира имущество -
невеликий грех. Аллах простит нас, ведь не зря говорят, что он милосердный. Неужели
мы упустим такую возможность - там столько золота! – и глаза его засияли.
– Если
каждый из нас возьмет хотя бы по одному хурджуну…
– Говоришь ты разумно, но, видно, ты не ведаешь о том, что хозяин этого груза не
купец Одылбек - он лишь выполняет волю нашего эмира. Это его добро.
Дервиша это не смутило и его ответ был столь же решительным:
– У нашего эмира много золота, и он не обеднеет.