Русская жена эмира
Шрифт:
сопровождении охраны. Дверь открыла служанка Соня, улыбаясь им. Они вошли в
гостиную. Служанка стояла за их спиной, готовая к любым повелениям хозяйки.
Виктор разлегся на диване и сказал: «Соня, принеси мне вина». Служанка испуганно
глянула на госпожу, которая стояла возле патефона и выбирала подходящую пластинку.
– Нет, ему уже хватит, - сказала хозяйка, - Соня, лучше сходи в молочную лавку и купи
кислого молока, а то меня тошнит.
– Слушаюсь, госпожа, -
В гостиной заиграла музыка. Наталья тяжело опустилась рядом с Виктором.
Влюбленные обнялись. После недолгого поцелуя, лицо Виктора стало серьезным.
– Наталья, будь готова к побегу. Моя судьба может внезапно измениться.
– Что случилось?
– Пока не могу сказать, но мне угрожает опасность. К всему же, в скором времени
эмиру самому придется бежать из Бухары. Армия Алимхана слаба. Хотя по численности
бухарцы и превосходят врага, но им не выдержат атаки «красных».
– Хорошо, я буду тайно готовиться отъезду. Если честно, это весть радует меня.
Быстрей бы укатить отсюда. А пока, давай, поговорим о чем-нибудь другом. Сегодня я
хочу радоваться и веселиться. Когда еще представится такая возможность?
– В этом ты права, милая. Иначе, зачем ты выпроводили свою служанку?
– засмеялся
Виктор и стал осыпать лицо любимой поцелуями.
А тем временем в своем кабинете от сна пробудился эмир Алимхан. Открыв глаза, он
сразу вспомнил про гостей и веселое застолье. «Вот досада, они ждут меня», - подумал
про себя эмир и поднялся с дивана.
От вина голова еще слегка кружилась, но тошнота исчезла. Правитель сожалел, что его
визири и придворные не могут так веселиться, как это делают русские: с танцами,
76
песнями, шутками. «К сожалению, наши торжества проходят очень скучно: только
кушают и кушают, как будто в жизни нет других радостей, - сетовал эмир. - Да и
разговоры какие-то скучные, все о делах. Обычно за длинным дастарханом (скатертью на
возвышенности) лишь я один шучу, а остальные только смеются, желая угодить. Редко
кто осмелится сострить при мне, будто я какой-нибудь тиран. Разве таким должно быть
веселье? Надо, надо учиться этому у простых людей…»
С такими мыслями эмир вышел из кабинета. Оба секретаря, уложив перья в
чернильницы, разом вскочили с места. Не говоря ни слова, эмир распахнул белые двери
русского зала. Однако комната оказалась пустой, чему он удивился.
– Гости уже ушли? – спросил Алимхан, обвернувшись к чиновникам.
– Да, Ваше величество, гости уже ушли.
– Должно быть, я долго спал. А давно они покинули дворец?
– Совсем недавно. Господин советник поехал проводить
«Значит, они еще у нее, - сказал про себя Алимхан, и в душе возникла ревность.
– Ну
почему они уединились, почему не остались в зале и не стали ждать меня? Я не сильный
ревнивец, и все же... Я верю им, но порой даже сильные люди не могут устоять перед
проделками шайтана».
Когда эмир спустился вниз, коляска уже стояла у парадного входа. Кучер, как всегда в
новеньком халате, чалме, кланялся ему и затем взошел на свое место. Спереди и сзади
выстроилась конная охрана из шести конников.
– Едем в дом Натальи-ханум, - сказал эмир начальнику охраны.
От грузного тела Алимхана просели рессоры, и коляска тронулась.
Когда стали близиться к дому гувернантки, эмир приказал кучеру остановить экипаж в
тени большой чинары.
– Дальше пойду пешком, - сказал он начальнику охраны, и ревность в душе усилилась.
На скамейке у дома Натальи-ханум сидела охрана советника, прислонив свои винтовки
к стене. Увидев правителя, они вскочили со скамейки, схватили ружья и вытянулись,
задрав головы.
Начальник охраны вырвался вперед и отворил ему дверь. Эмир вошел в дом один.
Алимхан был удивлен, почему его не встретила служанка, и вообще, во всем доме
стояла тишина. Наверно, советник ушел. Эмир прошелся по темному коридору - и в
гостиную. Но на пороге комнаты он застыл, вытаращив глаза. Виктор и Наталья сидели
на диване и горячо целовались. Влюбленная парочка не сразу заметили эмира. Вдруг
Наталья дико вскрикнула. И Виктор тоже увидел Алимхана, застывшего точно камень.
Женщина, с глазами полного ужаса, вспомнив про свою обнаженную грудь, и вмиг
прикрыла ее. Меж тем смущенный Николаев тотчас протрезвел и резко вскочил с дивана.
Он выглядел словно провинившейся гимназист, с бледным лицом. Они никак не могли
понять, как эмир вошел незамеченным.
Николаев пришел в себя первым и с трудом выдавил из себя:
– Извините, Ваше величество, так вышло, был сильно пьян.
Когда эмира вышел из оцепенения, его глаза залились кровью, кулаки сжались от
злости, гнев затуманил разум. От обиды он задыхался. Еще никто и никогда не смел
касаться к его гарему, даже редко кому удавалось увидеть лица его женам, а тут…
– Какая же ты скотина, Николаев, - зашипел Алимхан.
– Да, Ваше величество, это моя вина, и я заслуживаю презрения. Во всем виноват я,
насильно ее заставил…
77
– Да, я прикажу содрать с тебя кожу, - стал нарастать его гневный голос.
– Нет, я велю