Русские флибустьеры
Шрифт:
Почему же только сейчас он вспомнил, что эти слова принадлежат его собственному отцу?
Наверно, потому, что там, на плацу, не было у него отца-матери, не было семьи и прочих глупостей. Был полк, был царь, и было Отечество. И впереди расстилалась ясная дорога - служба, победы и подвиги.
«Что-то я все не то вспоминаю, - огорчился Орлов.
– Выбился из колеи. Старый я, никчемный. Штатский, одним словом. Все позабыл, все растерял. Надеюсь, там, куда я иду, нет собак. Только коза. Да ведь и коза может переполошить всех, если чужого заметит. Эх, граф, ваше место в деревне, на диване. Вам бы сейчас старые календари
Он увидел широкий просвет между деревьями и ощутил под ногой твердую, утоптанную землю. Орлов стоял перед лесной дорогой, и лишь широкая ветка папоротника отделяла его от нее. Здесь пахло лошадиным навозом и конской сбруей. Но еще сильнее ощущался запах человеческой мочи. «Словно рота прошла», - подумал он. И весь сжался от предчувствия беды. Если тут прошла рота испанских солдат~ И если он им попадется~
Снова коротко, жалобно подала голос коза. И Орлов успокоился. Солдаты с козами не возятся. Здесь где-то поблизости прячутся крестьяне. Почему прячутся? Потому что война. Сейчас все прячутся друг от друга.
Люди сидели на земле, прижимаясь спинами к высоким колесам повозок. Почему-то они не спрятались от дождя под деревьями, где сидели другие. Наверно, потому что те, другие, носили на себе патронташи через плечо. И винтовки виднелись рядом, составленные в три пирамидки. А вот те, кто сидел у повозок~ Орлов пригляделся. Они неподвижно сидели на мокрой земле, и вокруг них блестели лужи. Почему же они не встанут, не пересядут?
Потому что они связаны. Их руки были связаны за спиной. И, наверно, крепко прихвачены к колесам.
Связанные - их было семеро - молчали. А под деревьями не умолкал негромкий спор. Он прислушался. Два слова повторялись чаще других. Одно было «пуэнте», мост. Другое слово, звучавшее не так отчетливо, заставило его подойти ближе - неужели они говорят про «экстранерос», про иностранцев?
Сидевшие под деревьями пререкались, кому чинить мост через овраг. Никто не хотел этим заниматься.
«Да, это не солдаты», - понял Орлов и окончательно успокоился. С бандитами будет проще. Среди них не было командира. Не было даже старшего. У каждого имелось свое мнение, и он им весьма дорожил. Большинство склонялось к тому, что мост вовсе незачем чинить.
– Через реку можно перейти в другом месте, там обрыв не так крут.
– А что делать с телегами? С козами и свиньями? С мешками риса и фасоли? Зря, что ли, набрали всякого добра по деревням?
– Телеги бросим в лесу. Носильщиков навьючим.
– Их всего десять, им все не унести.
«Ага, десять, - отметил Орлов.
– Значит, еще трое где-то сидят».
– Лучше заставим их мост починить.
– Опять ты за свое? День потеряем. Ты же знаешь, как работает деревенщина. Им только в говне ковыряться. Умели бы работать, жили бы в городе.
– День потеряем? Зато груз сохраним.
– Ни черта ты не сохранишь, если нас тут застанут парни Эрнесто Карденаса. Уходить надо поскорее.
– Говорят, Эрнесто давно убили.
– А если нет? Тут - его места, и его парни не потерпят чужаков. Мне неохота с ними разбираться.
– Так чего ж мы тут сидим, время теряем? Починим мост и поскорее смоемся!
Орлов понял, что этот
– Деревенщина прекрасно умеет работать, ее надо только заставить. Выпустить одному кишки, другие станут послушнее.
– Нет, пусть иностранцы поработают! Тот, в очках, сказал, что он инженер. Он знает толк в мостах! Пусть чинит!
«Тот, что в очках!» - отозвалось внутри Орлова.
– Их нельзя трогать. Приведем к Бобу Клейтону, он скажет, что с ними делать.
«К Бобу Клейтону? Не знал, что кубинцы могут носить такие имена. Клейтон~.»
– С ними ничего не случится, если малость поработают. А не нравится, кишки выпустим!
– Клейтон самому тебе кишки выпустит, если ты убьешь гринго.
– Тот, что в очках, - он не гринго. Двое других - не знаю, но этот - точно не гринго.
– Гринго разные бывают.
– Лучше не связываться с иностранцами.
– Лучше было сразу их завалить, а теперь уже поздно. Деревенские их видели, могут проболтаться. Теперь придется тащить их за собой до самого сентраля~[5]
«Значит, они здесь, - подумал Орлов.
– Все трое: Беренс, Кирилл, Илья. Как же они попались бандитам? Вроде не дети малые, могли бы поостеречься. Эх, чуяло мое сердце, нельзя было их одних отпускать. Возись теперь с ними. Так, сначала давай запомним то, над чем подумаешь на досуге. Их база - на сентрале. Значит, где-то рядом - сахарная плантация? Но здесь горы. Странно. Кто такой Боб Клейтон? И почему парень с американским именем командует кубинцами? И Эрнесто, Эрнесто~ Эрнесто Карденас. Это его места. Его убили? Неважно. Зато теперь есть хоть какой-то ориентир. Земля Карденаса. Все это надо запомнить. Пригодится».
Тем временем глаза его странным образом приспособились к ночной темноте. Все, на что смотрел Орлов, словно подсвечивалось пепельно-серым лучом, а вокруг стояла непроницаемая чернота. Стоило отвести взгляд, как то, что только что было видимым, исчезало в ночи. Это было довольно неудобно, но все же лучше, чем полная слепота. И Орлов поспешил воспользоваться неожиданным даром, пока он не пропал.
Он прикинул достоинства и недостатки ситуации. Плохо, что бандитов так много: в пирамидах стояли четырнадцать винтовок. Хорошо, что у них нет единого командования. Они разобьются на мелкие группы, как только начнется дело. А то и разбегутся по одному.
Что еще хорошего можно сказать о противнике? Боевой дух - низкий, весьма низкий. Никакого настроя на драку. Голоса утомленные, апатичные. Только один из них все порывается «выпустить кишки», но и то - вяло, лениво. Дойдет до дела - такие вояки разбегутся по кочкам.
Что плохо? Они знают местность.
Такое преимущество часто оказывается решающим.
Но и Орлов уже кое-что знал. Даже с закрытыми глазами он мог бы ориентироваться по одному только уклону.
Внизу - море и причал. Вверху - враг. Кроме того, ему был известен маршрут, по которому рано или поздно пойдет банда. Она пойдет по дороге, а дорога упрется в сломанный мост. Значит, надо всего лишь опередить противника и встретить его там, у моста~