Русские горки. Конец Российского государства
Шрифт:
Гласность была большой программой по разрушению образов, символов и идей, скреплявших советское общество. Эта программа была проведена всей силой государственных средств массовой информации с участием авторитетных учёных, поэтов, артистов. Успех её был обеспечен полной блокадой той части интеллигенции, которая взывала к здравому смыслу, и полным недопущением общественного диалога — «реакционное большинство» высказаться не могло.
Дискредитации подвергалось всё — и прошлое, и настоящее. Интенсивно использовались темы различных катастроф, происходивших при социализме (Чернобыль, гибель теплохода «Адмирал Нахимов»), инцидентов (перелёт в Москву самолёта М. Руста), репрессий, сопровождавшихся
Чисто идеологические задачи выполняло так называемое «экологическое движение», которое порой доводило читающую публику до психоза рассказами о «советских ужасах» (нитратный скандал, поворот рек, закрытие Игналинской и Армянской АЭС). И сегодня «экологическое движение» очень часто решает антигосударственные проблемы, заглушая шумом надуманных проблем проблемы реальные.
Особым видом идеологического воздействия стали «опросы общественного мнения». Сама методика подачи материала, когда опросили полторы тысячи человек, а в итоге написали: «судя по опросам, столько-то процентов населения поддерживают то-то…», дезориентирует простого человека.
А самым главным аттракционом перестройки, устоять перед которым не мог никто, стала пропаганда западного образа жизни. Телевизионные картинки, закусочные «Макдоналдс», импортные машины самим своим существованием призывали «жить, как там». Никому в голову не приходило, что «жить, как там» можно только там. Никто не задумывался, почему в Нигерии, Португалии, в Аргентине или Бразилии — странах, от социализма весьма далёких, — живут не как «там» — в США, Франции или Германии.
Советскому народу рассказывали о единой мировой цивилизации, имеющей свою «правильную» столбовую дорогу, от которой Россия при социализме (а особенно при Сталине и в период застоя) «отклонилась». Из этого вытекала концепция нашего «возврата в цивилизацию» и ориентации на «общечеловеческие ценности». Хотя, если вдуматься, ценности, как исторически обусловленный продукт культуры, общечеловеческими быть не могут; общими для всех людей как биологического вида являются лишь инстинкты.
Известный антрополог К. Леви-Стросс писал:
«…Не может быть мировой цивилизации в том абсолютном смысле, который часто придаётся этому выражению, поскольку цивилизация предполагает сосуществование культур, которые обнаружили огромное разнообразие; можно даже сказать, что цивилизация и заключается в этом сосуществовании. Мировая цивилизация не могла бы быть ничем иным, кроме как коалицией в мировом масштабе культур, каждая из которых сохраняла бы свою оригинальность… Священная обязанность человечества — охранять себя от слепого партикуляризма, склонного приписывать статус человечества одной расе, культуре или обществу, и никогда не забывать, что никакая часть человечества не обладает формулами, применимыми к целому, и что человечество, погруженное в единый образ жизни, немыслимо».
Но нашей элите хотелось как можно быстрее оказаться в лоне обожаемой ею западной цивилизации. Конечно, каждый член элиты по-разному понимал «возврат» России в эту цивилизацию. Идеалисты-гуманисты, возможно, и впрямь верили, что из России можно сделать Германию или, на худой конец, Францию. Циники-прагматики полагали полезным запродать эту Россию кому угодно, чтобы она стала пусть периферией, но всё же западного мира.
А
После создания негативных стереотипов началась реформа органов власти и управления.
Каждый этап реорганизации государственной системы сопровождался разными идеологическими штампами. Они становились всё более радикальными и всё дальше отходили от принципов советского жизнеустройства. Сначала (до января 1987 года) главенствовал призыв «Больше социализма!», затем оказалось, что нужно «Больше демократии!» В 1987 году, в ходе подготовки к демократии, в состав УВД ввели отряды милиции особого назначения (ОМОН), предназначенные для охраны общественного порядка во время митингов и демонстраций. В 1989 году на вооружение милиции поступила резиновая дубинка (прозванная в народе «демократизатором»), что имело большое символическое значение.
С 1988 года начались радикальные изменения всех государственных органов. Через так называемую конституционную реформу была изменена структура верховных органов власти и избирательная система. Выборы депутатов в новые органы не были вполне равными и прямыми: треть состава избиралась в «общественных организациях», причём их «делегатами». На выборах не соблюдался и принцип «один человек — один голос». Например, академик, будучи членом ЦК КПСС и членом Филателистического общества СССР, голосовал 4 раза: в округе и в трёх общественных организациях, а некоторые категории граждан могли голосовать и десять раз.
В 1988-м появились первые массовые политические организации с антисоветскими и антисоюзными платформами — «Народные фронты» в республиках Прибалтики. Они возникли при поддержке руководства ЦК КПСС и вначале декларировали цель «защиты гласности», но очень быстро перешли к лозунгам экономического («республиканский хозрасчёт»), а потом и политического сепаратизма.
Другим типом антисоветских и антисоюзных движений были возникающие националистические организации, которые открыто готовили почву для конфликта и с союзным центром, и с национальными меньшинствами внутри республик. «Демократизация» ничего этому не противопоставила.
На I Съезде народных депутатов организовалась Межрегиональная депутатская группа (МДГ), программа которой была изложена в «Тезисах к платформе МДГ» в сентябре 1989 года. МДГ сразу встала на антисоветские и антисоюзные позиции (называя СССР «империей») и поддержала лидеров национальных сепаратистов. Два главных требования МДГ сыграли большую роль в дальнейшем — за отмену 6-й статьи Конституции СССР (о руководящей роли КПСС) и за легализацию забастовок. Эта группа выдвинула лозунг «Вся власть Советам!» для подрыва гегемонии КПСС, а впоследствии объявила Советы прибежищем партократов.
Как известно, позже, вслед за КПСС, не стало и Советов.
А легализация забастовок дала средство шантажа союзной власти и поддержки политических требований антисоветской оппозиции: лидеры МДГ прямо призывали шахтёров Кузбасса бастовать, и эти забастовки сыграли большую роль в разрушении государственности. Что интересно, избранный в 1989 году Верховный Совет СССР был первым за советское время, среди депутатов которого практически не было рабочих и крестьян — подавляющее большинство составляли учёные, журналисты и работники управления. По этому поводу шахтёры бастовать не стали — или их никто на это не науськивал.