Русские патриархи 1589–1700 гг
Шрифт:
«Всем повелеваем иметь в уме страх Божий… — обращался к читателям патриарх Иосиф. — Некоторые только имя христианское на себе носят… будучи омрачены диаволом… За такие грехи грады Содом и Гоморра и другие окрестные, с живущими в них, до конца погублены были…
Повелеваем начальникам городов казнить по закону хульников, ротников, мужеложников, убийц, растлителей девства… В каждой стране свои законы, и каждая держится своих обычаев… А мы… осквернились беззакониями разных стран, заимствовав от них злые обычаи — за то терпим и томление от тех стран…».
Положение, как видим, не слишком изменилось за прошедшие со времен Иосифа 350
Само собой, и в других странах борцы за право самостоятельно мыслить, «разсуждати себе» — претерпевали гонения от власть имущих. «Самостоятельно мыслящий» человек, по уже цитированному выражению Анатоля Франса, в любой стране вызовет «всеобщее недоверие, презрение и отвращение».
Иосиф между тем продолжал «Поучение», обращаясь в третьей части к иереям и традиционно усомняясь в их нравственности. Судя по требованиям патриарха, Россия уже в XVII столетии по части сексуальной не только превосходила Францию, но не уступала Римской империи периода ее загнивания.
— Женщин, — поучал Иосиф, — повелеваем исповедывать при отверстых дверях церкви во избежание соблазна. Священноинокам заповедуем не принимать на исповедь мирских людей, мужей (так!) и жен, кроме крайней нужды… Юный священноинок и мирской иерей (!!) никак не дерзнет принять даже одну душу к исповеди… Священноинок да не принимает черниц на исповедь… [205] .
205
Поучение… Иосифа патриарха Московского… М., 1642 или 1644 год. См.: Макарий. История Русской церкви. Спб., 1882. Т. 11. С. 98–104.
Издание «Поучения» явилось одним из немногих деяний патриарха, осуществленных без указа государя. Известный спор о вере с лютеранами в 1644 г., в котором Иосиф принимал активное участие, проходил по прямому приказанию царя Михаила Федоровича, желавшего убедить датского принца Вольдемара принять православие и жениться на его дочери царевне Ирине.
Спор этот, хотя и широко освещенный в литературе, столь наглядно выявил российскую заскорузлость, посконность и домотканость, что им нельзя пренебречь хотя бы в интересах равновесия хвалы и хулы. Бедного Вольдемара заманили в далекую Московию обещанием отнюдь не принуждать к перемене веры. И вдруг потребовали не просто перейти в православие, но вторично принять крещение, будто и он, и отец его король Христиан IV, и весь датский народ вовсе не христиане!
Патриарху пришлось письменно выступить в качестве уговорщика, но принц попался строптивый. Спорить о вере со священниками отказался: «Я сам грамотен лучше всякого попа; Библию прочел пять раз и всю ее помню! Если царю и патриарху угодно поговорить со мною от книг, я готов говорить и слушать». И действительно изложил свои «ответы» на увещания Иосифа письменно.
Сам того не ведая, королевич угодил православным в больное место. Славянская Библия не только не была издана, но никто даже не помышлял напечатать ее! Ныне может показаться удивительным,
К Библии относились даже с некоторым опасением, видя на Западе раскол ненавистного католичества под соединенным напором интересов кошелька и разума, находящего опору в Писании, этом знамени протестантизма. В споре с Вольдемаром выявился поворот в отношениях с противоборствующими течениями западного христианства.
Заявления молодого человека, что «в делах веры надобно больше слушаться Бога, чем людей», воспринимались тем более тяжко, что принц рассуждал о вере свободно, со знанием предмета и даже остроумно.
«Таких людей, — справедливо писал Вольдемар, — которые для временных благ и чести, для удовольствия людского веру свою переменяют, бездельниками и изменниками почитают. Подумайте о том: если мы будем Богу своему неверны, то как же нам быть верными его царскому величеству?
Вы призываете нас соединиться с вами в вере и говорите, что если мы видим в том грех, то вы, со всем освященным собором, возьмете грех тот на себя. Мы думаем, что всяк грехи свои несет сам; если же вы убеждены, что, по своему смирению и святительству, можете брать на себя чужие грехи, то сделайте милость — возьмите на себя грехи царевны Ирины Михайловны и позвольте ей вступить с нами в брак!»
Вскоре принц утомился перепиской с патриархом и стал пуще прежнего проситься на родину. Россияне во главе с Михаилом Федоровичем недоумевали: как это королевич не хочет оказать государю любезность? Что значат обещания и письменные договоры не неволить жениха в вере? «Тебе надобно нашу приятную любовь знать, что мне угодно, исполнять!» — передал царь Вольдмару.
Может, королевич думает, что царевна не красна лицом или, подобно другим женщинам московским, упивается допьяна?
Так ничуть! Красива и настолько добродетельна, что в жизни ни разу не была пьяна… Вконец разобидевшись, Михаил Федорович заявил датским послам, что принц отдан во всю его государскую волю и потому отпуску ему не будет!
Дискуссия о вере шла тем временем между пастором Фильгобером и русско–греческой делегацией. Похваляя оппонентов, пастор вместе с тем отмечал, что ничего не может быть тяжелее спора с такими людьми, кои языкам и свободным наукам не учились. Странное получалось дело: лютеранин оперировал терминами греческой Библии, а православные не владели материалом достаточно для разумного спора.
Но в ситуации ничего особенного не было, учитывая отсутствие правильного образования и училищ как на Руси, так и на православном Востоке. Что не означало, конечно, отсутствия у россиян кусательных «аргументов» типа таких:
«Ты… не священ, ни рукоположен с возложением рук священничества; как ты сам и не крещен и не освящен, како тебе и иных крестити и освящати?.. У вас нет ни святителя, ни церкви, ни святых икон… ни святых мощей. Нет у вас также и святых постов… Церкви ваши не святы, потому что в них нет антиминсов с мощами мучеников…
Все чины и уставы церковные у вас отринуты… Мы знаем, что папа и все римляне еретики, отпали от православной церкви… Но все–таки у них лучше, чем у вас: мы это говорим не к похвале им, а желая вашу злейшую веру еретическую явну учинити. Хотя их учение еретическое, но только у них есть поставление кардиналов, арцыбискупов от папы…»