Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)
Шрифт:
2012
У НАС ОБРАЗОВАЛОСЬ СТРАННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
О том, что революция в системе образования нам необходима, а также о блогере Собчак и ректоре Садовничем.
Забыли, поди, что случилось 26 января 2012 года? А случилось невероятное: Дмитрий Медведев приехал на журфак МГУ. Он уже один раз приезжал, только на ту встречу никого с журфака не пустили. А сейчас студентам, пусть и по спискам, но разрешили прийти.
Ну, а пока Медведев ехал, Ксения Собчак сбрасывала в интернет твит за твитом. Например: «Ежегодно формируется список лучших университетов мира. В 70е МГУ был в 30ке лучших, сейчас не входим в сотню:(»
И еще: «В средн века ректора Сорбонны выбирали на3 мес. Ректору Садовничему 72года».
И еще: «Лучший вопрос который студенты МГУ могут задать Медведеву: Почему МгУ на 165 месте в списке университетов?»
Ксения Собчак уже давно из модной дамы превратилась в популярное СМИ. У нее четыреста тысяч фоловеров – впятеро больше тиража «Коммерсанта».
Вот и на этот раз прицел Собчак точен. Наше образование – часть вертикали власти. У нас при Путине отменены выборы ректоров двух главных университетов. А главный продукт, который обязаны университеты в условиях вертикали производить, – это стабильность самой вертикали.
Вот Владимир Путин недавно заявил, что у него от некоторых учебников истории волосы дыбом встают. Как, спрашивается, должны после этого поступать контролируемые вертикалью деканы истфаков? Я полагаю, стоять во фрунт вместе с вертикалью и подгонять под нее свои планы. Хотя на голове у Путина особенно и нечему вставать.
И если Дмитрий Медведев создал комиссию, следящую за «фальсификациями истории», то это означает, что авторы учебников занимаются не историей, а угождением комиссии.
И если существует запрос Кремля на идею, что хуже нет ничего революций – то именно про это и пойдет писать истфаковская губерния. Не фокусируясь на том, что общество развивается посредством смены парадигм, то есть революций, и что революции бывают всякими – в том числе бархатными и бескровными.
Наша система образования в очередной раз обслужит не население, не бизнес, а именно власть. Большой контраст с американскими университетами.
Проблема же для российской власти в том, что мировые рейтинги учитывают не то, как
2012
ЦЕНА И ЦЕННОСТИ
Как умен политик Бжезинской! Как мощна «мягкая сила»! Как нестерпим блеск бриллиантов культуры! Как нетерпима борьба двух миров! Как разгоняют митинги в России! Как быстро вернулся Путин, Путин, Путин!
Збигнев Бжезинской в книге «Великая шахматная доска» (ее хорошо бы прочесть и западнику, и славянофилу) популярно объясняет, чем поддерживаются претензии США на мировое лидерство и почему была выиграна холодная война.
США, в отличие от СССР, не навязывали своим союзникам ни управления из Вашингтона, ни идеологии. С Европой США объединяли общие ценности, которые были привлекательны для всего мира. И гибкость пан-атлантического союза на фоне лагеря социализма, плюс блеск либеральной идеи, обеспечили победу.
Голливуд и Гарвард, Уорхолл и Бор, Хемингуэй и дом с тремя спальнями, джаз и автомобиль, свобода личности, – все это было дико привлекательно, и этому было нечего противопоставить, особенно в очереди за колбасой.
Привлекательность ценностей – как материальных, так и нематериальных – и есть основа «мягкой силы», обеспечивающей победу жизненного уклада. Мы такое видели и в России, когда «мягкая сила» офисной культуры, с ее компьютерами и корпоративами, победила бандитско-пацанскую культуру начала 1990-х.
Я говорю обо всем этом через день после того, как Владимир Путин был избран на очередной срок правителем России и на следующий день после того, как в Москве и в Питере разогнали тех, кому этот выбор не понравился, и кто по этой причине вышел на площадь, решив, что площади, как в Америке и Европе, принадлежат всем, а не Путину. В итоге в обоих городах полицией и ОМОНом были схвачены мои знакомые, им устроили веселую ночь. Это пример действия жесткой силы, давления и подавления, на котором строился СССР.
И эта сила может быть действительно сильна – при условии, если за ней стоит мягкая сила, то есть охраняемых ценностей. Ибо если есть сила, но нет ценностей, то даже охрана однажды поймет – и на фига пустоту защищать?
Я это к тому, что мы с легкостью можем перечислить западные ценности, привлекательные для нас. Свой пригородный дом, автомобиль и хайвэй. Страховая медицина. Качественное образование. Чистый воздух. Улыбчивый сервис. Научные открытия. Журналистские расследования. Честные новости. Независимый суд. Защита личности. Убить дракона. Спасти рядового Райана.
Но попробуйте назвать российские ценности, которые заставляли бы прочий мир смотреть на нас, равняться на нас и подражать нам.
Этот вопрос о ценностях я задаю часто.
И слышу в ответ либо про Толстого с Достоевским, либо про нефть и газ.
Скучно, девушки. Нечего ОМОНу в России охранять.2012
Часть 3. Парадигма общества
ЕСЛИ В ТРУБАХ НЕТ ВОДЫ
Союз православных граждан призывает РПЦ в миссионерских целях осваивать блогосферу, то есть призывает клириков вести ЖЖ; замечательно и вообще: прекрасная инициатива!
Это ведь не часть давнего спора об осовременивании РПЦ, главная прелесть которой, на мой вкус – как раз в обрядовой мумификации, где все «как тыщу лет назад». А то вот гуляли мы с женой ночью по Риму, услышали музыку. Оказалось – праздник у общины церкви девы Марии. Нас затащили в храм, играл рок-квартет, все танцевали и пели: Padre, Padre! Padre mio! (диск понтифика, полный католических шлягеров, возглавлял в тот месяц итальянские музыкальные чарты).
А как вы такое у нас представляете? Прежде чем менять форму, надо определиться с содержаниям: установить, что такое православный взгляд на рок-музыку, танцы, браки с чужестранцами, – на многое, на что римская церковь взгляды пересмотрела. А русская – даже не сформулировала.
Другое дело – интернет в пропаганде того, что называется «позицией РПЦ». Коль уж благодать почиет без посредства, игнорируя личность посредника – то уж для Слова Божия способ доставки еще менее значим. Изобрел Иоанн Гуттенберг печатный станок – заповеди стали доступнее; изобрел Минпечати распределение телевизионных частот – появился канал «Спас». ЖЖ – тем более во благо.
Однако я, как атеист, то есть как лицо незаинтересованное, остерегся бы на месте РПЦ к блогам прибегать. Как и преподавать православие в школах. Проповедовать есть смысл, когда есть что сказать; трубы без воды вызывают ярость. 90 лет назад народ народ-богоносец допустил уничтожение церкви: полагаю, в том числе и в отместку за каторгу обязательного урока божия.
Вызвать интерес может только развитие – а в чем, спрашивается, развитие православия за тысячу лет? В чем позиция РПЦ по отношению к современности? В Петербурге собираются строить небоскреб; из России принудительно высылали грузин; россияне хотят царя – в чем православный взгляд на все это? Православный взгляд отлично известен лишь на две вещи: государство (должно быть важнее человека) и патриотизм (должен быть). Спасибо РПЦ за это. А также за Путина, Сталина или кого там еще – начиналась же в этом году пасхальная служба словами «Дорогой Владимир Владимирович!»
Представляете, что будет, если кто из архиереев и вправду заведет себе ЖЖ и заведет шарманку про патриотизм? Ему тут же ответят, что уж что-что, но патриотизм никогда не был добродетелью для Того, в чьем Царстве «несть эллина и иудея». И что Царство Небесное все же выше администрации президента, хоть в это и трудно поверить. И каментов накидают, и вообще, поступят, как с депутатом полковником Алкснисом, когда тот сдуру вылез в ЖЖ.
Поэтому я бы идею миссионерства в ЖЖ одобрил, но ни за какие коврижки не начинал. Собственно, это относится ко всем, кому лучше жевать, чем говорить.2007
ЖИЗНЬ В АРЕНДУ
Нынешним 30-летним, возможно, придется жить в арендованном жилье до смерти – по крайней мере, до смерти своих родителей (тогда появится шанс на наследство). Это повод не для отчаяния, но для размышлений.
Академик Лихачев в воспоминаниях о дореволюционном детстве описывал, как родители весной свозили мебель на ломбардный склад, съезжали с квартиры на дачу, а осенью возвращались – в новую квартиру, тоже съемную. Собственно, по-другому быть не могло – либо ты владелец дома, либо арендатор квартиры. И ребенком Лихачеву кочевать по арендованным квартирам даже нравилось.
Многим сегодняшним 25-30-летним петербуржцам остается разделить детскую непосредственность академика. Иначе, как пребывать в арендаторах, у них вариантов нет. Судите сами. Семейная 85-метровая «трешка» невдалеке от метро стоит, условно, 5 миллионов рублей. Ипотека на 15 лет с нулевым первым взносом увеличивает цену вдвое. Это значит, что в течение 180 месяцев молодой паре с детьми на руках придется выплачивать по 55000 рублей. Сомневаюсь, чтобы многие потянули. А вот аренда такой же квартиры обойдется в 2–2,5 раза дешевле, а случатся тяжелые времена – можно будет съехать в меньшую или перекантоваться у родителей. Вон мой пасынок Митя – снимал квартирку на Пушкинской. Хозяйка подняла плату вдвое – вернулся к нам, в свою детскую комнату.
Митины шансы обзавестись собственностью, равноценной родительской, близки к нулю. Квартира, в которой я пишу этот текст, стоит под миллион долларов. Я когда-то вложил в нее $17000 – успел проскочить в мир собственников по дешевому билету. Начинал бы с нуля сегодня – шансов тоже был бы ноль.
В мире всюду заговор геронтократов, комплот старших поколений: мы свое схватили, и не отдадим. 4 года назад, обнаружив в лондонской газете Loot – это их «Из рук в руки» – страницы объявлений «сниму угол» (именно угол, не комнату), я был шокирован. Сегодня аналогичная ситуация в Москве: 80 процентов арендаторов снимают не квартиры, а комнаты и углы.
Правда, между Россией и миром есть разница. Если бы Митя снимал квартиру в Париже или Нью-Йорке, а хозяйка подняла цены вдвое, он бы отказался съезжать и платить: там есть законы, ограничивающие произвол хозяев. У нас никто даже не думает, что такие законы могут быть.
Не нужно делать трагедии из жизни по чужим углам и квартирам, особенно в молодости: я сам так долго жил. Но не нужно и отказываться от борьбы за свои права. Почему так дорого (а по соотношению цена/ качество жизни – чудовищно дорого) российское жилье? Не потому ли, что, если верить девелоперам, треть его цены составляют взятки? Почему государство не заикается о правах арендаторов? Не потому ли, что этим депутатам, министрам, президенту плевать на молодых?
Тут – отличный повод и для высказывания, и для борьбы за права, и для участия в маршах несогласных с перспективой умереть под арендованной крышей.2007
ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ. НО ПРОТИВНЕЕ
Авторство формулы, вынесенной в заголовок, принадлежит не мне, а Борису Немцову. Я лишь добавлю пару абзацев.
Я дописывал этот текст – последний в 2007 году – во Франции. За окном – заснеженные Альпы. Мы большой компанией поселились в отличном шале, и нам было весело вплоть до отъезда в аэропорт, когда все вдруг заговорили, как изменилось для нас понятие заграницы и качества жизни за последние годы, и особенно – за последний год.
С деньгами и работой, слава богу, все лучше и лучше. Правда, журналистам стало нельзя сомневаться в гениальности Сами-Знаете-Кого (я в этом году несколько раз пытался; в тексте либо вымарывали абзац, либо возвращали статью; делали это не цензоры, а сами редакторы, костеря при этом Сами-Знаете-Кого, но произнося сакраментальное: «ну ты же не хочешь, чтобы нас закрыли»). Но, в принципе, про сочетаемость сибаса с чоризо пока можно писать правду. Мы ведь стали отлично разбираться в дорогих вещах, да и путешествовать стали чаще.
Мы путешествуем теперь так часто, что перед самолетом спрашиваем, кто не был за границей больше месяца. Это важно для укладки багажа. В России с этого года действует закон, позволяющий при поездках чаще раза в месяц брать пошлину со всего купленного за границей, хоть с зубной пасты, и это не шутка: мы знаем, как таможня лютует на каких-нибудь миланских рейсе.
Мы, правда, меньше шатаемся за границей по магазинам. Не потому, что боимся таможенников, а потому, что у всех все есть, а когда у тебя все есть, тратиться на избыточное глупо. Разумнее взять машину и прокатиться по чужой стране: в России мы этой роскоши лишены. На родине ведь стало больше машин, но не дорог, а имеющиеся плохи и перегружены. Мы вообще восполняем за границей то, чего дома нам не хватает: дефицит доброжелательности, плюс искренней веры в свободу, равенство и закон. И вообще, за границей мы стали теперь ценить безопасность, в смысле – от наезда. Здесь полицейский – защитник, а не одетый в униформу бандит, и чиновник – помощник, а не вымогатель.
И мы в очередной раз говорим друг другу, что пора покупать домик в Провансе или шале в Валь д’Изере, где даже законы
Собственно, появление вместо среднего класса в России класса людей, недовольных происходящим в России, но терпящих безобразия ради денег; ставящих в образцы европейский middle class, но на деле гордящихся своим имиджем на фоне отечественных нуворишек, быканов, ментов, таможенников, гаишников и прочего беспредельного люда, – вот появление такого класса я и считаю главным итогом 2007 года.
Наш главный итог-2007 – что мы окончательно стали людьми, готовыми терпеть дерьмо ради удовольствия не выглядеть дерьмом на фоне дерьма.2007
ХАМЫ ГОРОДА ПИТЕРА
У сторонников небоскреба «Газпрома» два аргумента: 1) город должен развиваться; 2) Петербургу свойственно новаторство. Возьмите Эйфелеву башню, говорят они: тоже все были против, а ныне – символ Парижа!
Я бесконечно люблю Петербург, что не мешает моим интрижкам с Парижем. Эти два города во многом похожи – идеологией главных проспектов, а главное – имперскостью дворцов и ансамблей, то есть избыточным, объективно не нужным усилием. У них – Лувр, Тюильри, Конкорд; у нас – Дворцовая, Стрелка, Марсово поле. Однако дальше – сплошные различия. Париж – город, где спорят холмы и плоскости, причем отдельные здания на плоскостях (как Нотр-Дам) берут на себя роль холмов. И река Сена – узка, и спуск к ней идет обрывом, как в ущелье в горах.
В Петербурге не то: воды широки, вровень с набережными, а линия крыш как проведена по линейке пером, чуть дрогнувшим на шпилях и куполах, поскольку ни один дом не выше конька Зимнего. Собственно, эта линия, параллельная воде и горизонту – и есть главное сокровище Петербурга. Академик Лихачев называл ее Небесной. Все остальное есть и в Париже, и в Стокгольме, но Небесной Линии нет нигде в мире.
Это главное богатство города сегодня уничтожается повсеместно – хамскими новыми домами на Робеспьера (убившими вид на Смольный собор), хамским зданием «Монблан», хамским новым бизнес-центром на Петроградской набережной, где начала было рисоваться своя Небесная Линия, как вдруг ради квадратных метров поехала вверх, убила красоту. И те, кто живет и работает в этих хамских зданиях – для меня тоже хамы.
Башня «Газпрома» – это храм хамов, ради денег уничтожающих красоту. Далее охамление пойдет необратимо. Это не Париж, где обсуждают снос небоскреба Монпарнас: когда его строили, тоже, кстати, кричали, что «город должен развиваться».
Как хорошо, что это понимает руководство ЮНЕСКО.
Как жаль, что не понимает губернатор Петербурга.
Боюсь, я знаю, почему.2008
НОВЫЙ МУЛЬТСЕРИАЛ ПРО СТАРУЮ РЕПКУ
Россвязьохранкультура потребовала снять из эфира канала «2×2» пару мультсериалов: по ее мнению, они пропагандировали насилие и жестокость. Телеканал подчинился.
Охранители устоев должны ликовать, либералы – ругаться; но вся эта, прошу прощения, ботва не имеет отношения к произрастанию репки.
Жестокой или смешной, непристойной или прекрасной одну и ту же вещь делает не текст, а контекст. Создатель «Антимульт. ру» Макс Кудеров сочинил кровавый мультик про Винни-Пуха Jackass The Toon, Гюстав Курбе написал полотно «Происхождение мира», где крупно изображено влагалище; первый можно наблюдать на antimult.ru/antimults/antitoons; второе – в музее д’Орсе. Однако ничьих возмущений это не вызывает, хотя и на сайт, и в музей ходят дети. Буря поднялась бы, реши кто-нибудь демонстрировать голую женщину с раздвинутыми ногами на вокзале, хотя именно вокзалом музей д’Орсе когда-то и был.
Все правильно: в бане моются голыми, по улицам ходят одетыми, хотя люди и там, и там одни и те же.
Россвязьохранкультура пытается регулировать содержание, текст, хотя куда разумнее регулировать контекст. На Би-Би-Си существует понятие watershed, «водораздел», принимаемое, кстати, и остальными телеканалами. Это значит, что до 9 вечера в эфир нельзя выпускать вещи, сомнительные с точки зрения детского восприятия. А после 9 эфир становится «взрослым». Это не значит, что после 9 в эфире будет звучать слово fuck (или что не будет до 9) – просто если возникнет конфликт, соответствующая комиссия первым делом будет смотреть на нахождение сюжета по отношению к watershed.
В России не определены правила контекста: какое время считать «детским», с какими предупреждениями «взрослые» сюжеты нужно показывать. Порносайты, ставящие предупреждения о возрасте посетителей (и моделей) ведут себя куда более ответственно, чем Россвязьохранкультура.
Потому и не будут гореть в аду.2008
ЯСНО ВСЕ, КАК «2Х2»
Если в России кошмарят бизнес, значит, это кому-нибудь нужно. Если кошмарят телеканал, значит, есть претенденты на частоту. Однако существует и другое объяснение происходящему с мультканалом «2×2».
Для тех, кто к эфиру только что подключился (предыдущие серии проспав): Басманная прокуратура, расследуя письмо группы граждан, усмотрела разжигание межрелигиозной розни в песенках мистера Говняшки из сериала «Южный парк» (спрашивается, а что с Говняшки взять?) Одновременно прокуратура – уже Генеральная – усмотрела угрозу нравственному здоровью детей еще в 12 мультсериалах. И это не первые проблемы «2×2»: в марте Россвязьохранкультура выносила каналу предупреждение за «пропаганду насилия и жестокости». Очередное действие разворачивается на глазах: депутат Госдумы Тараканов уже предложил передать частоту «2×2» «новому молодежному проекту», отражающему «государственную позицию».
Мне все это ужасно знакомо: в свое время и я походил в разжигателях розни.
В 2004-м, в свой первый месяц работы главредом журнала FHM, я был вызван в прокуратуру на предмет разжигания религиозной вражды: состояло оно в публикации интервью с Владимиром Познером (его брал еще предыдущий главред), где Познер говорил, что, по его мнению, православие является бедой для России (я, кстати, с Познером солидарен). Я бросился к юристам компании. Те сказали, что «это формальность, нужно же им реагировать, подпишешь, что предупрежден», – я поехал в Головинскую межрайонную прокуратуру, где обнаружил двух милых теток, которых и самый злой язык не повернулся бы назвать прокуроршами. Тетки пили чай с вареньем. Я спросил, думают ли они, что Познер разжигают вражду. Тетки вздохнули и сказали, что есть заключение экспертизы. Я спросил, кто ее проводил. Тетки сказали, что институт МВД. Я спросил, нельзя ли получить текст. Тетки сказали, что нельзя. Я спросил, что будет, если я ничего не подпишу. Тетки с грустью посмотрели на меня. В итоге я расписался, что предупрежден об ответственности, которой за собой не признавал. «Познер умный, – сказала одна из теток. – Жалко, что Парфенова больше не показывают. Я вам не по службе говорю, сами понимаете».
Я вышел на свободу. В прокуратуре незлобные и неглупые люди производили то, что единственно умеет производить власть в России – давление на все, что хоть сколько-нибудь свободно. Когда в системе есть клапана – прямоэфирные ток-шоу, митинги, демонстрации, вообще гражданское общество – это давление рассеивается. Вызови меня в прокуратуру при Ельцине, об этом бы трубила пресса, а безвестный эксперт был бы вытащен за ушко на медийное солнышко. Но шел 4-й год путинского строительства вертикали; труба становилась все более герметичной. Нам сообщили – мы обязаны среагировать – а реагировать мы умеем лишь репрессивно. Прокуратура – не парк аттракционов. И уж точно не «Южный парк».
Очень боюсь, что в случае с каналом «2×2» все протекает по этой схеме. Никто не думал отбирать частоту, но кто-то возмутился, и система отреагировала.
И все – больше ничего не поделать. Акции в защиту любимых мультов в Москве и в Питере протекают в совершенно другой трубе. Государство и общество сегодня в России почти не пересекаются.
Система же будет на стыках течь, ее будут латать, но однажды ее все равно прорвет.2008
НЕ ЗАБУДЬТЕ ВЫКЛЮЧИТЬ ТЕЛЕВИЗОР
Стандартная ситуация – отказ музыкальной группе в эфире по причине текстов, не укладывающих в формат – вызвал скандал. А по-иному и быть не могло.
В 1991-м моя мама, живущая в городе Иваново, сказала: «Сын, я запуталась. Раньше знала, что если «Рабочий край» что-то ругает – значит, на самом деле это хорошо. А если «Огонек» что-то ругает – значит, это и правда плохо. А теперь сто газет, и все пишут по-разному».
«Рабкрай» тогда был газетой ивановского обкома.
Сегодня кончились муки выбора. Российское медийное пространство разделилось на СМИ «для них» (где, с нашей точки зрения, напропалую врут) – и на СМИ «для нас» (где говорят то, что мы хотим слышать). Все, без полутонов.
Что стряслось с группой «Телевизор»? Телеканал «100 ТВ» заранее попросил лидера Михаила Борзыкина предоставить тексты песен для концерта в прямом эфире, чтобы «ведущий мог подготовиться». Это нормально? Да, потому что готовиться к эфиру надо. Один из текстов был о том, что в наше время многие от страха снимают штанишки и нагибаются, и содержал слово, которым когда-то в русском алфавите называлась буква «х». Мог телеканал «100 ТВ» попросить группу эту песню, имея в виду детей у телеэкрана, не исполнять? Да запросто. Мог Михаил Борзыкин счесть песню принципиальной и устроить скандал? А то! Так это творческий конфликт? А вот нет ответа. Ведь все телевидение сегодня контролируется «ими». Но верить Борзыкину, что ему мстят из-за участия в «Марше несогласных», я бы тоже не стал, потому что это предположение, а не факт. Факты можно было б узнать из прямого эфира с самим Борзыкиным и представителями «100 ТВ», но где ж сегодня такой эфир найти?
Когда гигнулся СССР, основанный на контрастном, черно-белом видении мира, к новой, полноцветной жизни не смогли приспособиться ни вчерашние гонители, ни вчерашние гонимые. Это урок.
Так что выключите телевизор. Он хорошему не научит. Что с «Телевизором» на экране, что без.2008
С ДНЕМ ПОБЕДЫ
Недавно в Германии, в Дюссельдорфе, я был трижды изумлен, хотя за границей бываю часто, а удивить меня трудно.
Первый раз я изумился тому, что местный аэропорт закрывается на ночь: то есть не тому, что с 23.00 до 7.00 он не работает, а причине, по какой не работает. Ну, попробуйте догадаться сами – почему? Не выдерживает конкуренции с франкфуртским и мюнхенским хабами? За ночную работу нужно дороже платить? Как бы не так: аэропорт закрывается потому, что местный бюргер желает ночью спать. И он так решил, и баста.
Второй раз потрясение вызвала перестройка старого порта под офисный район: туда пригласили оторваться молодых архитекторов. И они оторвались: один офис – самые большие в мире часы, другой покрыт мятой сталью, третий облеплен резиновыми человечками – знаете, такими, что кувыркаются по стеклу. Но, опять же, потрясение вызвала не архитектура, а то, что архитекторов вскоре позвали опять: строить в районе офисов жилье. Немцы ужаснулись, что ночью офис-порт мертв, и теперь исправляются, строя рядом и дико дешевые, и дико дорогие квартиры, потому что когда все вместе – это и есть жизнь.
А третий раз я был сражен, когда мне показали резиденцию бургомистра. «А нельзя к нему заскочить на чаек?» – «Нет, он там не живет. Резиденция сдается бургомистру в аренду, а у него зарплата не такая, чтобы ее снимать. Так что он живет в своей квартире, а в резиденции проводит официальные приемы».
Чтооооо?!! Горожане – градоначальнику – за деньги?!
Испытав катарсис, я вернулся в Россию и, знаете, о чем подумал? Не о свойстве российских бургомистров ездить на «Мерседесах», смотреть на город как на источник денег и отгораживаться от тех, кто беднее.
А о том, что правы те историки, которые полагают, что выигрывает войну не тот, кто принимает капитуляцию, а тот, кто извлекает больше преимуществ из ситуации, в которой оказался в результате войны.