Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова
Шрифт:
Долго катали его, никак не могли заколотить. Волновались — ставки-то какие! Рабинзонсон молча вытирал постоянно запотевающий нос, а Зима пел свою обычную в минуты душещипательной игры песню:
А какая ж, на фиг, самба без пандейры?
А без пандейры — уже не самба!
Что такое пандейра, он, кажется, знал, но никому не говорил. Зима — интересный человек. Однажды он на пишущей машинке сатирика Петрованова станцевал кумбиамбу — латиноамериканский танец с зажженными купюрами в руках. Машинка после этого оказалась все еще пригодной к работе, а купюры — червонец и пятерка — сгорели дотла.
Итак, волнуясь и песенно спрашивая, может ли быть самба без пандейры, Зима вдруг ухитрился так поставить четырнадцатый шар супротив срединной
— Да зачем же он так! — взвизгнул Рабинзонсон отчаянно. Шар тем временем походил по столу и замер в такой позиции, что забить его не представлялось возможности даже для таких асов, как Жирноклеев или Комаров. И тем не менее, случилось второе чудо. Зима, еще не окончательно пережив промах соперника, небрежно подошел к битку, небрежно прицелился, небрежно ударил и — забил четырнадцатый шар в очень отдаленную угловую правую лузу. И снова возопил Рабинзонсон:
— Да зачем же он так!
И снова Зима стал бить ногой об пол, но уже не горестно, а радостно, ликующе, дико. Потом он стал отплясывать самбу, и, видимо, используя при этом необходимые элементы пандейры. Затем он извлек из лузы четырнадцатый шар и расцеловал его, как Ромео Джульетту.
— Позолочу! Позолочу тебя! — клятвенно пообещал он своему благодетелю и выпросил его на пару дней у маркёра Кутузова. Тот нехотя согласился, но зато как он был удивлен и обрадован, когда ровно через два дня Зима вернул шар под номером 14, и этот номер сверкал свежей, ликующей позолотой.
Вот такая история. Ну, кладем позолоченный шар в его уютную деревянную ладью и ставим ладью на почетное место для шаров СК.
Что еще есть в шкафу на других полках? Есть вязанные из тонкой шерсти перчатки для левой руки со срезанными кончиками пальцев. Некоторые предпочитают играть в перчатке — по ней хорошо скользит кий. Одна перчатка и для левой руки — это если кто-то левша.
Мел в шкафу двух сортов — обычный белый, каким дети в школах пишут «Мама мыла раму», и синий, французский, специально изготовляемый для бильярда. Белый — для записи счета на доске и разметок на сукне стола при особых играх. Синий — для натирания кончика кия.
Красиво висят в шкафу не только кии, но и треугольники для установки пирамиды. Их зачем-то целых пять, хотя вполне достаточно было бы иметь один, ну в лучшем случае — два. Но маркёр Кутузов любит, чтобы всего было в достатке. У него и «тещ» три штуки. «Теща» — это такая вспомогательная палка с дощечкой на конце. Она используется в исключительных случаях, когда до шара трудно дотянуться. Многие игроки «тещу» презирают, говоря: «Сам не в состоянии, тещу попроси». Маркёр Кутузов тоже предпочитает вместо «тещи» использовать летучий удар одной рукой, когда кий на весу и нужно изящно дотянуться и ударить виртуозно, но он соглашается, что и «тещей» надо уметь пользоваться, а не игнорировать ее полностью.
В шкафу есть часы, хотя на стенах бильярдного зала висят двое часов. Кутузов — любитель следить за временем, и в каморке у него еще два будильника, и оба тикают, и оба дают точные показатели.
Еще в шкафу есть вазочка, в которой натыкано множество карандашей и шариковых авторучек, а на верхней полке слева лежит толстенный том. На обложке его начертано внушительное заглавие: «Гроссбух клуба любителей шара и лузы. Пансионат “Восторг” Министерства культуры РСФСР. Маркёр Кутузов Г. И. 1979 —…» Второй год не проставлен. Когда гроссбух закончится, Гектор Иванович проставит год и начнет новый гроссбух… Ах ты, Боже правый! Он ведь никогда не впишет эту конечную дату, эти роковые «1991»! И никогда не начнет свой новый гроссбух. Это тогда, когда все еще было цело — страны, люди, пансионаты, бильярдные, — маркёр Кутузов полагал, что не один и не два гроссбуха впитают в себя славную историю бильярдного зала пансионата «Восторг». С каким терпением, с какой любовью он красиво записывал все игры, происшедшие в его владениях. Разумеется, игры, достойные войти в историю, а не те расхожие, что играются белыми или желтыми шарами.
В каморке у Кутузова есть и другой гроссбух. В нем представлена
Пройдемся еще раз по бильярдному залу, чтобы отметить другие его достопримечательности. Чем украшены стены? Во-первых, картой мира, огромной, глянцевой и очень красочной, на ней особо отмечены страны, где царствует и развивается бильярдное дело; во-вторых, описаниями правил разнообразнейших игр, которые можно сыграть на покрытом зеленым сукном столе с помощью кия и шаров. Вы скажете: русская пирамида, московская (ее еще иногда называют сибиркой), американка, пул, ну, разве что еще некоторые назовут карамболь (да, кстати, мы забыли заглянуть на ту полку шкафа, где лежат карамбольные фишки), а что, кроме этих игр разве существуют другие? А как же! Позвольте перечислить: пачекот, кайза, снукер, алагер, пиратка или алагер с контрольным шаром (пиратом), ковбойская, или алагер по-американски, арктика, батифон, империя, или большая русская пирамида, винт, веселая, то бишь винт с цветными шарами, пьянчужка, ее еще называют проще — игра от бортов, пять шариков, она же — русская партия и шестьдесят очков, финская, солнышко, макао, пирамида-подкатка, покер, испанская пирамида, итальянский карамболь, дуплетка, шашки, бородино, пробочка, копеечка, одесситка, очко, питерская (это пирамида без касания борта), джо-джо, курская, марьяж, тыч, женская, мюнхенская, бесстыдница, дурачок и, наконец, головановская рассыпная. Согласен, игры это редкие, и в них мало кто умеет играть. В бильярдном зале пансионата «Восторг» тоже обычно игрались русские пирамиды, американки или сибирки, как здесь именовали московскую, а если и игралась, к примеру, головановская рассыпная, то это маркёр Кутузов исполнял ее в одиночестве с самим собою. Такой уж он был человек, он считал, что если существуют какие-то бильярдные игры, то их надо знать и играть в них хоть изредка, равно как если существует какой-либо вошедший в историю удар, то им непременно надобно уметь пользоваться.
Есть еще пул с его многочисленными вариантами игр, но Гектор Иванович Кутузов его всю жизнь не переваривал, считая некой гнусной карикатурой на благородную игру бильярд. Его тошнило даже от самих разговоров про эту пакость. Он испытывал к пулу то же омерзение, какое заядлый грибник испытывает к сатанинскому грибу или ложному опенку. Так что лучше про пул забудем и пойдем дальше по бильярдному залу.
Мы подошли к стенду с описаниями различных ударов. Чего тут только нет, а главное — из каких источников почерпнуты названия приемов и исторические сведения о них, уму не постижимо! Здесь зафиксировано более трехсот различных ударов от простейшего клапштоса номер 1 до королевского прохода Шамильяра номер 335. И каждый удар с любовью описан, а для большинства даже нарисованы иллюстрации. Вот, например:
127. Перелет через Ла-Манш. Впервые применен в 1874 году бильярдистом и фабрикантом Гердерсом в Лондоне. Кий ударяет по битку под углом почти 35 градусов. Биток отрывается от взлетной полосы зеленого сукна, воспаряет и перелетает над маскирующим шаром, дабы, приземлившись, ударить желаемый шар, стоящий в добротном положении около лузы, и тот, при благоприятных обстоятельствах, падает.
Разве это инструкция? Это стихотворение Шиллера или Гете! Или другой совет:
144. Пользуйтесь абриколью Лемана. Шар замер над лузой в ожидании гибели. Но между ним и вашим битком, казалось бы, непреодолимое препятствие — два других шара. Смело пускайте биток в сторону от них, чтобы, ударившись о борт стола, он уложил-таки обреченный шар в лузу. Отдыхающий В. В. Мягин в 1983 году использовал абриколь Лемана трижды за одну партию и все три раза успешно.
Если хотите, еще парочка таких «стихотворений». Увы, невозможно воспроизвести здесь все шедевры бильярдной педагогики Кутузова. Пользуюсь лишь теми, которые в свое время нарочно выписал.
211. Контртуш Уинстона Черчилля. Излюбленный удар знаменитого британского политика. Казалось бы, шары стоят в невыгодном положении. Но вы невозмутимо бьете по битку так, чтобы играемый шар, отразившись от борта, к своему удивлению вновь поцеловался с битком и уже на сей раз влетел в лузу. Примечание: это весьма трудновыполнимый прием, который требует ежедневной тренировки.