Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова
Шрифт:
Вдруг лицо Алексея обрело какой-то совершенно новый, загадочный вид. Он откинулся в своем кресле и, слегка покачиваясь, произнес:
— Скажи, а если бы тебе лично доверили привести приговор в исполнение?
— Кому? — спросил Выкрутасов.
— Ельцину. Ты бы согласился?
— Согласился бы.
— И как бы ты его казнил?
— Я бы его на рельсы положил, — ни секунды не колеблясь, ответил снова подвыпивший Выкрутасов. — Да, на рельсы. Ибо он сам себе этот приговор некогда подписал.
— Правильно, — согласился Алексей. — А скажи, шишка, если бы тебе Горбачева отдали на растерзание?
— Я бы его молотком по пятну бил, покуда не сдохнет.
— Слабо! — покачал головой Алексей. — Простонародно. Любой русский губошлеп такое сделает. Я бы его худшим мучениям отдал.
Тут лицо его стало еще загадочнее, и он спросил:
— А если бы тебе Бориса Абрамыча, ты бы как его?
— Березовского? — Выкрутасов задумался. — Медленно бы на углях поджаривал. Или скипидарные клизмы…
— А я бы нет, — улыбаясь, курил Лешка. — Я бы приковал его в гнилом подвале и раз в сутки бы приходил, аккуратно перед его носом раскладывал орудия пыток — скальпели, бритвочки разные, щипчики, ножнички, а при этом бы ласково разговаривал: «Как я вас уважаю, Борис Абрамович, какой вы великий человек, как же мне не хочется пытать и казнить вас. Но что делать, народ мне доверил, приходится исполнять…» Я бы смотрел на его полные страха глаза, а потом опять откладывал казнь: «Ох, ну ладно, давайте я вам сегодня только полпальчика отрежу, а завтра уж все остальное». И, отрезав пальчик, уходил бы, шишка.
— Да ты, я вижу, много об этом думал, — признал Выкрутасов изощренность своего собеседника в заплечных делах.
— Еще бы! — И лицо Алексея сделалось загадочнее, чем у сфинкса. — Ты думаешь, я кто?
— Ты? — Дмитрий Емельянович с ужасом подумал о том, что прекрасно осведомлен относительно предыдущей профессии Лешки и ровным счетом ничего не знает о нынешней жизнедеятельности бывшего экскурсовода. — А и вправду, кто ты?
Алексей оглянулся по сторонам и произнес:
— Я коммивояжер.
«Слава богу!» — подумал Выкрутасов, наливая водки себе и экс-экскурсоводу. Они выпили, закусили, и Алексей промолвил в наступившем вдруг молчании:
— Я коммивояжер смерти.
Выкрутасову стало жутковато.
— Киллер? — прошептал он.
— О нет, шишка, я не киллер, — улыбнулся Алексей печально. — К тому же, да будет тебе известно, киллер есть вовсе неправильный перевод с английского. По-английски наемный убийца называется не киллер, а ассасин. Ну да бог с ним! Так вот, я в данное время являюсь коммивояжером тайной организации грядущих мстителей. Она называется «Соколы возмездия». Сейчас мы допьем эту, одну еще прикупим с собой, пойдем в мою каюту, шишка, и там я тебе кое-что такое покажу — омертвенеешь!
Они так и сделали. Расплатившись по счету — причем бывший экскурсовод пытался заплатить за все сам, но в итоге расплатились поровну, — отправились в каюту коммивояжера смерти. Там он усадил гостя в кресло, достал откуда-то из-под кровати кейс, открыл его ключом и шифром и извлек из него кипу бланков. Взяв из руки Алексея первый попавшийся бланк, Выкрутасов увидел на нем большую печать с изображением сокола, держащего в лапах чертика с рожками, и надписью: «Боевая дружина Соколы Возмездия». Вверху бланка располагался следующий текст:
«Боевая дружина Соколы Возмездия, принадлежащая к Партии Великого Возрождения России, удостоверяет, что данная лицензия выдана
/когда/__________
/кому/__________ /полные данные паспорта/
__________ на исполнение всего необходимого, связанного
с возмездием г-на /г-жи/__________
Подписи: /воевода дружины/__________ /посредник/ __________
/обладатель лицензии/__________»
Повертев бланк лицензии, Дмитрий Емельянович вздохнул:
— И что же это значит?
— Не догадываешься? Все, шишка, очень просто. Только смотри, не упади с кресла. Ты получаешь эту лицензию на любого из врагов России, и когда мы приходим к власти, ты являешься и берешь себе его в полное распоряжение. Но обязательно должен предать мучительной казни.
Дмитрию Емельяновичу стало смешно. Он понял, что его дурачат, и радостно рассмеялся, откупоривая третью бутылку:
— Ну, брат, это мне весьма по душе! Выпиши мне десяток!
— Десяток! — усмехнулся сокол возмездия. — Они ж не бесплатные. Денег стоят. И немалых. На эти деньги будет выковано грядущее возрождение России. Давай выпьем за грядущее возрождение нашей необъятной Родины!
Они выпили, и бывший политинформатор полюбопытствовал:
— А сколько стоит, к примеру, Березовский?
— Об этом, шишка, лучше и не спрашивай! — махнул рукой бывший экскурсовод. — Два миллиона долларов.
— Да кто же это купит! — хмыкнул Выкрутасов.
— Не волнуйся, уже купили, — сказал Алексей.
— И кто же, если не секрет?
— Не секрет. Гусинский.
— Как Гусинский?! — удивился Выкрутасов. — Он что же, не будет казнен?
— Ну да, не будет! Еще как будет. На него лицензию уже другой богатый мерзавец выкупил. Тоже за два миллиона баксов. А этого, в свою очередь, другой богатый лицензиат выкупит. И так далее. Теперь понятно? Здорово, скажи!
— Гениально! — похвалил обладатель тайны Льва Яшина обладателя страшных бланков. — Ну а подешевле кто-нибудь имеется?
— Тебе за сколько? — спросил коммивояжер смерти.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Дмитрий Емельянович. — Долларов за сто…
— Хвати-и-ил! — рассмеялся Алексей. — За сто долларов разве что какую-нибудь одноразовую подстилку генерала Димы купишь.
— Якубовского?
— Его, шишка.
— Ну а сколько, допустим, Миткова стоит?
— Танечка? Она уже за полмиллиона баксов продана.