Рузвельт
Шрифт:
— Прошло? — спросил он, все ещё касаясь меня. Трогая везде, где у него только получалось.
У меня кружилась голова.
Пришлось снова сесть на корточки в нагретое место у кирпичной стены.
— Зря ты заволновался. У меня все под контролем. — сказала я.
— Я вижу, — Артур взглядом прошелся по Куин, все еще беспечно курящей длинную тонкую сигарету, и прислушался к индийской песне, раздающейся из супермаркета. — Ты не пойдешь обратно?
С сомнением поглядывая на капельки дождя, стекающие с навеса,
— Здесь тоже неплохая вечеринка. И, если что, у Куин есть игральные карты.
— Куин вынуждена покинуть вас, мои сладкие. — хлопнула ладошами она. — Какой-то парень из «Тиндера» ждет меня на своей шлюшной вечеринке через дорогу. — послав нам на прощание воздушный поцелуй, Куин вручила ошараненному Даунтауну свою визитку и исчезла в темноте улицы.
Как только Куин скрылась из виду, Артур рассмеялся.
— У Хайда сегодня будет жаркая ночка.
Бедный мой Хайд. Надеюсь, он уже валяется у себя в кровати без задних ног, сраженный своей давней подругой самбукой.
— Как это ты отбился от Блэр? — спросила я, лишь бы не слушать противные шуршания капелек воды.
— Ты ревнуешь, Рузвельт?
— Нет. Меня просто тошнит.
От Блэр.
Я чувствовала себя глупо, прячась от дождя под тряпочной крышей затхлого магазинчика, где даже кроссворды не продаются.
Пахло ржавыми трубами, выхлопными газами, краской и старыми газетами, которыми была облеплена железная дверь супермаркета. Тусклый свет уличного фонаря, должно быть, кидал не особо изысканные блики на мое бледное лицо и круги под глазами.
День, когда я нормально высплюсь, можно будет занести в календарь, как национальный праздник.
Я прекрасно понимала, что была похожа на мокрую пятидолларовую купюру с грязной обочины. Как всегда, довольно-таки жалкое зрелище.
— Ты единорог, знаешь? — вдруг ляпнула я.
— Что, прости?
— Все любят тебя: Китти, Мойра, Чарли, Джулиан, Адам, Хайд, Кара. Даже Джек ни разу не зарядил тебе по голове гаечным ключом. Признайся, Даунтаун, тебя послали сюда с другой планеты, чтобы вконец унизить меня и лишить последней надежды на адаптацию в обществе?
— А ты? — Артур склонил голову набок, разглядывая меня дюйм за дюймом.
— А что я?
— Что ты ко мне чувствуешь?
— Ну… — я сглотнула. — Я тоже еще ни разу ничем тебя не отколошматила. Кроме того, я знаю, что все эти безупречные стрелки на брюках тебе выглаживает домработница.
Артур тихо рассмеялся и опустился на корточки напротив меня. Я выглядела, как бездомная, а он, как добрый, сжалившийся надо мной самаритянин.
— Да, ты права. На моей ступеньке социальной лестницы не все так гладко. — сказал он. — Скоро буду тратить деньги на такие же вечеринки и психоаналитиков.
— Ненавижу вечеринки. — призналась
Я сидела, обхватив руками коленки, а Артур находился в каких жалких нескольких дюймах от меня. В груди у меня все сжималось и кипело, как в кузнице в разгар рыцарских поединков.
— Чтобы вконец разрушить свою репутацию хорошего парня, я собираюсь задать тебе вопрос, — заявил Даунтаун.
Он накрыл мои вцепившиеся в коленные чашечки пальцы, затем обхватил ладонь и потянул вверх. Поднявшись на ноги, я прислонилась спиной к стене, даже не подозревая, что оказалась загнанной в ловушку.
— Тебе некуда бежать, Рузвельт. Ты будешь вынуждена ответить.
Артур стоял так близко — я видела на его скулах тени от длинных ресниц и танцующие в радужке глаз искринки. Его руки и были спрятаны в карманы, и поза целиком была настолько расслабленной, что я действительно чуть было не поверила в созданную им иллюзию умиротворенности и безопасности.
— Почему ты исчезла тем утром? — его беспечный вид обратился броском кобры.
— Каким утром?
— Утром пять дней назад.
— Я не настолько помешана на цифрах, Даунтаун. Пять дней назад для человека с моим запасом памяти — это целая вечность.
— Тем утром, когда ты собрала девочек и удрала из моего дома, как из притона с головорезами. Тем утром после нашего поцелуя, когда я искал тебя по всей квартире и не мог понять, что за чертовщина вообще происходит. Тебе нужна ещё более конкретная информация?
Долго играть в дурочку не получилось. Я устало откинула голову к кирпичной стене.
— Нет, смотри на меня. — длинные пальцы потянули мой подбородок вниз.
Я до того опешила от его повелительного тона, что даже подчинилась.
— Скажи мне. — кончик его носа скользнул по краю моей ушной раковины.
Я чуть не слилась со стеной. Это было настолько против правил, что несмотря на свое желеобразное состояние, я высвободилась из его хватки и перебралась на противоположную сторону тротуара под крышей.
— Где ловушка, Даунтаун?! — вскинулась я.
— Какая ловушка?
— Та, которая сожрет меня с потрохами. Я тоже устала и больше не хочу играть. Знаешь, почему?
— Почему же?
— Потому что я все равно проиграю. Я как Колумб, который плывет за своей чёртовой Индией, каждый день боясь быть проглоченным Кракеном.
Артур глухо усмехнулся.
— Что смешного?! — я начала выходить из себя.
— Но Колумб в итоге открыл Америку, Тэдди.
— А я ничего не открою! Даже пакетик с мармеладными червячками, потому что меня руки растут не из того места! Я и ногу продепелировать не могу, вот смотри, — закатав до колена штанину комбинезона, я показала ему шрам на голени, который стал ещё более красным и припухлым к концу дня.