Рыба для президента

Бинев Андрей Петрович

– Это то, что «шифрик» притаранил сегодня?

– Не болтай! «Шифрик»! Какой он тебе «шифрик»! Распустилась!

– А кто же он?

Полковник поднялся, упустив простыню. Его широкая спина, мощная шея, потяжелевший зад и длинные волосатые ноги сверкнули в полутьме комнаты мраморной чистотой слоновой кости.

Ким Белов загасил сигарету в пепельнице, что стояла на тумбе возле задернутого гардинами окна, и посмотрел на развалившуюся в постели белую сладкую Наденьку: на ее небольшую молодую грудь, впалый животик, курчавую темную

поросль между бедер, крутые беспокоящие формы молочного тела. Взгляд его смягчился, но голос по-прежнему, присаженный от волнения, оставался суровым:

– Подполковник Сушков. Вот кто такой «шифрик». Он ежели захочет, такое отбарабанит в Центр, в Первый Дом, что меня, а затем и тебя до самой Чукотки поганой метлой гнать будут. А может, и дальше!

– На Аляску, что ли? – обнаружила вдруг Надя знание географии.

– На Аляску! – передразнил полковник. – В Беренговом проливе как котят утопят!

– Чего мы ему сделали? – надула губки секретарша.

– Болтаешь много.

– Кому это я болтаю, Кимушка! Ты что! Я и не знаюсь ни с кем…

– А Костин?

– Так он же шофер твой!

– Шофер-то он мой, а вот чей он стукач? То-то же!

Надя засмущалась, потому что Толя Костин время от времени предоставлял ей возможность сравнить сексуальные достоинства возрастов – его, можно сказать, почти юного, и полковника, отмеченного зрелостью и интимным опытом. Как ей казалось, полковник не имел возможности догадаться об этом. Выходит, блефует! Но не тут-то было! Надя, она ведь кто? Она – личный секретарь главного контрразведчика области и за два года своей вольнонаемной службы кое-как оперативную науку постигла. Ее голыми руками не возьмешь… в переносном, конечно, смысле…

– Почему стукач-то?

– Все стукачи.

– И я?

– И ты. Мне стучишь. А что, не так?

Полковник Белов вернулся в постель и лег на спину рядом с Надей. Она обняла его и приткнулась головой ему на грудь.

– Я не стучу. Я делюсь…

– Я же не против. Только ты поосторожней. Побдительней…

– Так я бдю! Как велено…

– Откуда же тогда моя Лилька о нашей «КК» прознала, а?

– Как прознала?

– А вот так! Утром сегодня, за завтраком, говорит: опять пойдешь, мол, со своей Надькой-дурой на секретную хату шпионов ловить? Смотри, говорит, наловишь – никаким керосином не выведешь! Мандавошек, говорит, вы там ловите, а не шпионов!

– Сама она дура! Мандавошка жирная!

– Ты это потише! Чего орешь-то! Жена она мне. Мать моих балбесов, сынов, можно сказать!

– Мать. Мать и есть.

Надя надула губки и отвернулась от Кима. Он тяжело вздохнул и обнял ее. Притянул к себе, и через пару минут вражеский сексопатолог-разведчик смог бы вновь получить изрядную долю информации о состоянии здоровья советских бойцов невидимого фронта. И это, конечно же, еще больше должно было насторожить врагов великого социально-политического эксперимента, деятельные участники которого сейчас обильно потели в конспиративной

постели УКГБ области.

Насладившись победами друг над другом и над «вероятным противником», затаившимся где-то между Тихим и Атлантическим океанами, Ким Белов и Надя Горностаева разъединились опять на два самостоятельных тяжело дышащих тела. Они блаженно рассматривали недостатки давно небеленого потолка. Первой подала голос Надя:

– Так что «шифрик»-то?

Полковник опять тяжело вздохнул:

– Подполковник Сушков!

– Да шут с ним! С подполковником с твоим, Кимушка! Чего он тебе притаранил?

– Я же говорю, едет человек из Центра – майор Власин. Надо встретить, помочь. С секретным заданием.

– Что за задание такое?! И почему только майор?

– Не твоего ума дела, почему только майор! Операция «Пальма-Один».

– Что еще за «Пальма» такая?

– Президент Республики Франция, лично генерал Шарль де Голль и председатель совета министров Алексей Николаевич Косыгин к нам вскорости пожалуют. Вот тебе и «Пальма»!

– Врешь!

– Рад бы! Горькая правда! Представляешь, ответственность! Город, область зачищать надо! Милицию строить! Пожарных, общественность! И все на моих плечах!

– А бал будет?

– Какой бал?

– Ну, этот… для руководящих, так сказать…

– А я и не подумал об этом. Наверное, будет. А как же! Такие гости! В кои-то веки!

– Ты, это, Ким Олегович… Обо мне-то не забудь. А то Лильку свою толстожопую притащишь, а я вроде как ни при чем!

В ее голосе послышались нотки, предвещающие очень скорое извержение горячих слез обиды, и полковник поспешил с ответом:

– Не забуду, не забуду! Когда это я тебя забывал?

Надя шмыгнула носом, села на кровати.

– А чего он сюда едет-то?

– Кто?

– Генерал этот, президент.

– Показать ему чего-то хотят. Да я и не знаю. Майор расскажет. А как же! Мы же обеспечить должны! Бдительность проявить! Врага упредить надо!

Надя поднялась и на цыпочках, кокетничая, шмыгнула в коридор, в ванную. Она успела накинуть на себя халатик. Полковник услышал, как зашумела вода, плеснула на разгоряченное молодое Наденькино тело. Белов поежился, представив себе эту сладостную картину, но тряхнул головой, почесал грудь и быстро поднялся с постели. Через пару минут он уже был одет, обут и стучал в дверь ванной.

– Надюша, я в управление! Не забудь запереть как следует квартиру. И не задерживайся! Дел еще полно на сегодня.

Ему не ответили. Только еще мощнее ударила в стены чугунной ванны горячая вода. Молодое тело плескалось под ее жаркими струями, а под шапкой рыжих крашенных волос роились совсем не оперативные мысли: что одеть на бал, кого обезоружить своей изысканностью и как обратить на себя внимание Первого секретаря областного комитета партии, человека строгого, аскетичного и скучного. А то, может, и самого президента-генерала, самого де Голля…