Рыбы
Шрифт:
Анри налил себе еще XO и вопросительно посмотрел на брата. Жюль, не сводя с него сочувствующих глаз, еле заметно кивнул.
– Я плохо помню, как схватил одну из рыбок с пола и выбежал из комнаты, нашел тебя в детской и усадил в отцовский Bugatti. Мы быстро отъехали от дома в сторону ближайшей заправки, по пути я, правда, кое-куда заехал, но… Я плохо помню детали… В общем, с заправки я хотел позвонить нашей тёте Селене, чтобы она забрала нас к себе в Гонконг. Мы почти доехали до моста, но на улице начался сильный дождь, перешедший в ливень, когда мы достигли оврага на повороте… Я потерял контроль, и нас перевернуло…
Анри тяжело выдохнул.
– Отец тогда с силой оторвал меня от тебя, сказав, что я не смею больше никогда к тебе прикасаться. Когда скорая уехала, я увидел оставшегося поодаль Томаса. Шёл сильный ливень, вокруг было так мокро и темно, но его глаза пылали, словно два факела. Я пытался всё ему объяснить, но он не слушал меня. Мы били друг друга что было сил, пока просто не скатились в овраг, продолжая ворочаться в грязи.
Анри быстро осушил стакан, убрав его обратно на мраморный столик.
– Томас ударил меня еще несколько раз подряд, перед тем как подняться на ноги. Развернувшись ко мне спиной, он сказал, что больше никогда не желает меня видеть, и быстро зашагал в сторону дороги. Я лежал там, весь в грязи, ещё минут десять, а затем, попытавшись подняться, понял, что моя левая рука, на которую при нашем падении в овраг приземлился Томас, была сломана в нескольких местах. Пешком я добрёл до заправки, там дозвонился до тётки и уснул прямо у телефонной будки. Следующим вечером я проснулся уже в доме её друзей, а через два дня она прилетела за мной сама и забрала в Гонконг. Отец был не против, – завершил Анри, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди, глубоко выдохнул.
Жюль молча кивнул головой, переводя взгляд с Анри на покоящегося в гробу Томаса.
– Последние три месяца он очень плохо спал. Я знал, что он что-то скрывал от меня и планировал последние два года, но никак не мог понять что. Знаешь… Мы ведь всё проверили. Еда, напитки, одежда, ручка, бумага. Если кто-то из семей всё время травил нас одного за другим, то должны же были остаться хоть какие-то следы, – Жюль расстегнул верхние пуговицы рубашки и по примеру Анри откинулся на спинку кресла.
– Формально причина всё так же остановка сердца, – начал Анри. – В мире есть несколько десятков ядов, способных вызвать похожий эффект и не оставить при этом никаких следов. Но вопрос состоит в том, кому это всё нужно и как, в конце концов, им удается проворачивать всё это раз за разом, не привлекая при этом лишнего внимания. Кстати, ни одного из представителей семей-основателей не было на похоронах. Ни пунктуальных Лангле, ни обычно подающих другим пример Лоупов, никого из Оуков или Сигони. Ладно чета Драго, они в целом не сильно контактны, но то, что Картье и Иглы только отзвонились, я не ожидал. Кстати, не находишь странным, что Бернары тоже не явились? Ведь для них это был бы такой удобный случай невзначай утереть нос семейству Игл.
– Нашел бы очень пугающим, если бы они появились, – потерев запястье, ответил Жюль. – Их дом сгорел три месяца назад… Супруги Бернары вместе со своим сыном. Мне очень жаль, Анри, я помню, что Оберон был твоим одноклассником.
– Оберон… – тяжело выдохнув, прошептал Анри. – Сначала семья Бернар полным составом, потом наследник Леро. Прямо детектив какой-то.
– Да, только с элементами вуду, – добавил Жюль. – Ты в этот вариант совсем не веришь?
Анри перевел взгляд на часы и увидел, что они показывают без одной минуты полночь. Глубоко вздохнув, он откупорил новую бутылочку «Леро Extra» двадцатилетней выдержки и аккуратно разлил коньяк по ранее приготовленным рюмкам-тюльпанам на высокой ножке с узким горлышком.
– Вера – удел юных, а я способен только на скепсис и саморазрушение, – задорно сказал он, протягивая бокал брату. – За Факела, который еще столько всего мог изменить, но тем, что он этого не сделал, он уже изменил многое.
– За Факела, – согласился Жюль и, посмотрев в сторону гроба, добавил: – Я тут подумал, эти запонки…
Анри молча кивнул и, сняв с себя серебряные запонки в форме небольших кораблей, осторожно подошел к гробу, словно боясь разбудить Томаса, аккуратно меняя на серебряную пару столь несуразно подобранные организаторами медные в форме морских якорей. Жюль осторожно убрал пряди с лица погибшего брата и, наклонившись, последний раз поцеловал его в лоб. Недолго постояв у гроба в тишине, он кивнул Анри и так же молча вышел из комнаты.
Часы показывали уже половину первого, но Анри, сидя в кожаном кресле напротив часов, всё смотрел на мирно лежащего в гробу Томаса, крепко сжимая в руке найденную утром фигурку.
Глава 2. Медуза
– Тик… Тик… Тик… – злосчастные часы с бронзовым осьминогом по-прежнему заставляли Анри ощущать дрожь в теле, раз за разом прокручивая в его голове сцены со смертью деда и дяди.
– Два часа ночи, – с удивлением констатировал он, проснувшись всё в том же кресле главного зала, прямо напротив гроба покойного брата. Несмотря на то, что кресло оказалось на удивление комфортным, Анри нехотя привстал, намереваясь всё же дойти до своей спальни. Громко шоркая ногами, он поплёлся вдоль длинного темного коридора, прихватив с собой бутылку открытого «Леро Extra».
– Та-да-да… тра-да-да-да… да-да-та… Да как же там было? – довольно насвистывал он полузабытую рок-балладу.
Поднимаясь на второй этаж, Анри чуть замешкался, но, приближаясь к своей комнате, начал напевать:
– Мой страшный зверь… Он в темноте совсем один… А что там было дальше? О! Залезь в мой шкаф… Найди скелет, играйся с ним! В моей руке… всего лишь пульт… Давай со мной! Забьём в башку ещё нулей и пропоём… – снимая левый ботинок на ходу, Анри на секунду потерял равновесие и чуть не уронил бутылку коньяка двадцатилетней выдержки на пол. – Стой… Плетись… Иди… Беги… Стой, плетись, иди, беги…Стой! Плетись! Иди! Беги! Стой!..
– Я у тебя за спиной, – услышал он позади себя финальную реплику припева из открытой двери темной комнаты и от неожиданности выронил бутылку.
Тяжело дыша, Анри старался не двигаться, словно игнорируя собственные уши. Он хорошо понимал, что этот странный гортанный голос точно не принадлежал Жюлю или кому-то из персонала. Еще лучше он понимал, что не хочет видеть то или того, кому этот голос принадлежит.
– Я у тебя за спино-о-о-ой, – настойчиво донеслось позади, но Анри все так же не шевелился.