Рыцарь Курятника
Шрифт:
Этот голос принадлежал кавалеру Морлиеру.
— Все идет прекрасно, — сказал Ришелье.
— Но я полагаю, однако, что еще нужен вам?
— Да.
— Что я должен делать?
— Завтра д’Этиоль должен дать свободу своей жене.
— С которого часа?
— С семи часов вечера.
— Хорошо.
— Вы это устроите?
— Я уже устроил.
— Как?
— Я все предвидел. Вы знаете, как я силен? Другого такого, как я, нет на свете! И как подумаешь, что король, может быть, никогда не положит мне пенсию!..
— Что вы сказали?
— Вот что. Будучи в уверенности, что король увидит сегодня вечером на балу хорошенькую нимфу, я еще более был уверен, что он захочет ее видеть завтра. Поэтому я сел играть с д’Этиолем в брелан и, по моей привычке выигрывать и его обыкновению проигрывать, забрал у него деньги. Да еще выиграл ужин на завтра. Вы понимаете?
— Дальше?
— Итак, завтра мы ужинаем в семь часов. Мы пригласили гостей. Действие будет происходить в «Кабачке царя Соломона». Я сажусь возле д’Этиоля, называю его моим другом, клянусь ему и заколоть всех, кто только осмелится посмотреть на его жену. Мои чувства, мои речи и отличные вина оживят его. Когда будут наливать шампанское, я насыплю в его бокал достаточную порцию слабительного порошка, который я всегда ношу с собой, и который оказал мне столько услуг…
— Как! — поразился Ришелье. — Вы употребляете слабительное?
— Это самый лучший способ. Если бы вы знали, скольким победам над женщинами обязан я этому способу!
— Хотелось бы получше узнать этот новый способ нравиться.
— Нет ничего проще. Когда мне нужно расстроить свидание, я ужинаю, обедаю или завтракаю с моим приятелем, согласовав время. Порошок производит свое действие: несчастный любовник, чувствуя себя нездоровым, вынужден писать письмо с извинениями. Я беру на себя поручение, вижусь с красавицей и рассказываю ей о неверности ее возлюбленного, выдуманной мною, и это прямо ведет ее к мщению. Все просто.
— Мудреный способ, — заметил Ришелье.
— Дав сильную дозу, — продолжал Морлиер, — я освобожу вас от д’Этиоля до следующего дня.
— Очень хорошо.
Морлиер протянул руку, раздался звон золота, и Морлиер засунул руку в карман.
— Больше нет никаких поручений? — спросил он.
— Нет, — ответил Ришелье.
— Если так, прощайте.
Карета остановилась. Морлиер проворно выпрыгнул, не ожидая, чтобы опустили подножку, сел во вторую карету, которая была пуста, и сказал надменным тоном:
— Назад, в ратушу!
Слуга закрыл дверцу. Морлиер закутался в плащ, и карета быстро покатилась по набережной к Гревской площади.
XXXVI. ДВЕ СЕСТРЫ
— Как хороши эти бриллианты, милая Нисетта! Подними руку к свету, чтобы я лучше рассмотрела.
Нисетта повиновалась, она подняла левую руку так, чтобы свет от ламп и люстр падал прямо на нее.
— Как он блестит!
— А твой, Сабина, он тоже очень хорош! Дай посмотреть!
Сабина подняла руку, на которой блестел перстень, подаренный ей королем.
Молодые девушки разговаривали в Гостиной цветов. Король уехал с бала, оживление которого не уменьшалось. Все танцующие обещали себе веселиться до рассвета.
После отъезда короля, не вызвавшего ни малейшего волнения, потому что инкогнито его было сохранено, Ролан привел свою сестру и невесту в гостиную, чтобы они могли вздохнуть спокойно подальше от шума и толпы. Нисетта и Сабина сняли маски и сели рядом, держась за руки. Они смотрели друг на друга, и взгляд Нисетты выражал глубокое восхищение.
— Боже! — сказала она, наклоняясь, чтобы обнять Сабину. — С тех пор, как ты выздоровела, с тех пор, как твои силы восстановились, я не могу на тебя наглядеться. Мне все кажется, что ты по-прежнему больна, лежишь на постели, и когда я вижу тебя улыбающейся, проворной, живой, я спрашиваю себя: ты ли это?
— Дитя, — сказала Сабина, целуя Нисетту, — как ты добра и мила!
— Я тебя очень люблю.
— И я тебя.
— Какое счастье, — сказала Нисетта, придвигаясь к Сабине, — что наши братья полюбили нас обеих.
Вошли Жильбер и Ролан. Жильбер был в костюме неаполитанского крестьянина. Увидев молодых людей, Нисетта и Сабина встали в замешательстве.
— Поздно, — сказала Сабина, — нам пора ехать.
— Если хочешь, поедем, — ответил Ролан. — Отец уехал в карете короля в Версаль и оставил нам фиакр, в котором мы приехали.
— Дайте мне вашу руку, моя прекрасная Сабина, и пойдемте.
Сабина взяла под руку Жильбера, она опиралась на эту мощную руку с доверием слабого существа к своему сильному покровителю. Ролан шел впереди с Нисеттой.
— Какие новости? — спросила Сабина, наклоняясь к Жильберу.
— Еще много неясного, — ответил он.
— Однако вы надеетесь?
— Я уверен, что мы узнаем истину, и тогда вы будете отомщены, Сабина.
— Что надо сделать для того, чтобы достигнуть цели?
— Надо достать документы, запертые в секретном шкафу начальника полиции.
— В секретном шкафу начальника полиции? Пусть король велит ему дать их нам, отец мое скажет об этом королю.
— Это невозможно. Не говорите об этих документах вашему отцу, Сабина.
— Почему?
— Потому что, вместо успеха мы можем потерпеть неудачу.
— Я не понимаю.
— Вы доверяете мне, Сабина?
— Конечно! Вы это знаете, Жильбер.
— Тогда предоставьте действовать мне, и будем продолжать хранить нашу тайну.
— Но как же вы достанете эти документы?
— Я еще не знаю как, но я их достану.
— И вы думаете, что из этих бумаг узнаете, что за злодей хотел меня убить?
— Да, Сабина. Я искренне и глубоко убежден, что начальник полиции знает, кто вас ранил, он это знает, но запутывает дело.