Рыцарь московской принцессы
Шрифт:
– Нет уж, сперва опять я, – не хотел отпускать ее одну Егор. – Обойдусь без отдыха.
Лишь убедившись, что по ту сторону по-прежнему все спокойно, мальчик помог перебраться Зое. Она огляделась:
– Вообще-то тут интересно!
– Сейчас вырастем и пойдем обследовать, – уже не терпелось Егору.
– Сперва Белку дождемся, – сказала Зоя.
– Так пока она придет, мы как раз и вырастем.
Из щели, сверкая, как солнце, выкатился клубок Ли-Ли Павловны и, не останавливаясь, проследовал дальше во тьму. Следом за ним высунулась морда Белки.
– Что-то не так? –
Белка наконец вылезла целиком наружу, цепко держа в правой лапке золотистую нить.
– Никуда он от меня не удерет. Помогайте тянуть. Уменьшитель там остался. У меня не хватило сил его унести, вот и привязала. Не кидать же такую ценную вещь.
Ребята вдвоем потянули за нить. Она подавалась с трудом. Уменьшитель цеплялся за каждый выступ, а они уже выросли и пролезть за ним не могли.
Когда старания их наконец увенчались успехом, Белка нитку не отпустила, а начала наматывать ее на лапу. Клубок радостно примчался обратно.
– Освоила, наконец, управление, – похвастался зверек. – Вот ведь вроде совсем примитивная штучка, а тоже требует навыков.
– Век живи, век учись, – усмехнулся Егор.
– Золотые слова, – цокнула Белка. – Ну и что у нас тут имеется? – уже изучала она окрестности.
– Вот. – Егор указал на зеркало.
– То есть все на месте! – воскликнула Белка. – Цел лабиринт!
– Он что, зеркальный? – спросил Егор.
– Частично, – начала объяснять Белка. – Когда его здесь построили, то перенесли сюда вогнутые зеркала из старого дворца. Они очень древние. Их подарила далекому Зоиному предку одна колдунья, которую он спас от костра инквизиции. Ходит легенда, что они, когда захотят, способны показать человеку что-то из будущего или прошлого.
– Ну, прошлое – это совсем не так интересно, – отмахнулась Зоя. – Про него мы и сами все знаем.
– Ох, как ты тут ошибаешься, – покачала головой Белка. – Мы далеко не всю правду знаем о собственном прошлом. Иногда спустя годы такое вылезает! Кстати, хорошо поняв прошлое, можно спрогнозировать будущее.
– А как бы так сделать, чтобы они показали именно будущее? – не сводил глаз с зеркала мальчик.
– Милый мой, это тебе не компьютер. Говорю же, вещь старинная. Неуправляемая. Живет своей жизнью. Кому просто внешность скривит, кого напугает, кого, наоборот, рассмешит, а с кем и серьезно обойдется. Задуматься заставит, а может, и жизнь изменить. Но это оно решает само. Нету кнопки. И на вопрос, если не сочтет нужным, ответа не будет. А может и ответить, даже если ты вопроса не знаешь.
– С нами оно точно разговаривать не собирается, – проворчал Егор. – Вон мы в нем какие кривые. И ты, Белка, почему-то больше меня.
– Это как раз понятный намек, – хихикнула она. – Я взрослее и умнее. – Она с довольным видом распушила хвост перед золотисто-медного цвета огромной вогнутой тарелкой, которая стояла на четырех медных ножках – две подлиннее сзади и две короткие впереди. – Полюбовались на себя, пора и честь знать. – Белка вытащила из кармана на животе обрывок золотого шнурка, который мигом преобразовался в клубок.
По обе стороны от зеркала простиралось широкое пространство с каменными
– Направо пойдешь – коня потеряешь, налево…
– Шуточки твои здесь неуместны, – свирепо цокнула Белка. – На кону наши жизни.
– Ага. И ведет нас нить Ариадны…
– Ли-Ли Павловны, – сурово оборвала его Белка. То ли они здесь читали не только другие сказки, но и другие мифы, то ли она сознательно дистанцировалась от истории Ариадны и Персея.
– А Минотавр предвидится? – нервно хохотнул мальчик.
– Заткнись, – оскалилась Белка. – Накличешь беду.
«Явно знает, – убедился Егор, – но не хочет ассоциировать». Нить блеснула в среднем коридоре. Путники послушно повторили ее маневр. Несколько десятков шагов спустя они увидали себя. Вновь кривых и косых. Опять вогнутое зеркало. На сей раз они прошествовали мимо, не останавливаясь. Лишь Егор на мгновение замешкался, подотстал и с надеждою заглянул в кривое стекло. Вдруг оно все же решит ему что-нибудь важное показать. Да пусть даже и не важное… Собственная искаженная физиономия стала ему ответом. Нос на месте уха, глаза почти на затылке. Мальчик показал себе язык. У отражения он высунулся почему-то из подбородка.
Егора сердито дернули за рукав. Белка. Хвост ее распушился от гнева.
– Не смей отставать. Потеряешься.
– Да нить ведь есть.
– Пра-авда? – язвительно протянул зверек. – Что-то не вижу.
Золотистый шнурок исчез.
– Где же она? – растерянно пробормотал мальчик.
– У меня, – объявила Зоя.
Клубок блестел у нее в руках, за спину уходила, струясь, золотистая змейка.
– Нам нельзя оставлять за собой следов, – с укором покачала головой Белка. – Если за нами пустили погоню, пусть сами лабиринт проходят.
– Ну, извини, не подумал как-то, – опустив голову, пробормотал мальчик.
– Вот именно на это я постоянно и обращаю ваше внимание, – снова заговорила Белка. – Сперва делаете, а потом думаете о последствиях. Забудь про зеркала. Ничего они тебе не скажут.
– А между прочим, уже сказали, – задиристо отозвался Егор.
– Что именно? – изумленно уставились на него зверек и Зоя.
– Элементарно. Они подсказали мне одну закономерность. Зеркала встречаются только тогда, когда мы находимся на правильном пути.
– Откуда ты знаешь, – фыркнула Зоя. – Ты на неправильном не был. Вдруг они там тоже есть.
– Мне почему-то так кажется.
– Когда что-нибудь кажется, следует еще раз хорошенько напрячь мозги, чтобы в них появилась хоть одна мысль, – сказал зверек. – И вот у меня появилась мысль, что мы твою гипотезу сейчас проверять не будем, а поспешим дальше.
Егор старался послушно следовать советам Белки. На пути им встретилось еще два зеркала, но он позволил себе заглянуть в них лишь на ходу, ничего не увидел и с чистой совестью проследовал дальше за путеводной нитью Ли-Ли Павловны.