Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
– Петро, а ну постой! Что-то не нравятся мне эти свежие следы на полу. Видишь, мокрые следы? Там кто-то есть!
И Володя услышал тревожный голос Белоруса:
– Ну, может быть, девчонка приходила да ушла. Пойдем посмотрим.
– Нет, погоди, - остановил его Кит.
– А вот и портфельчик! Да она здесь, наверно! Что ж этот щенок сказал нам, что не будет никого? Эй, там, в квартире! Есть кто-нибудь?
Володя и Иринка услышали, что шаги стали приближаться, - воры зашли в гостиную.
– Нет никого, - сказал Белорус, с облегчением вздыхая.
– Но и картинки тоже нет, - заметил Кит.
– Да, на самом деле!
– удивленно воскликнул Белорус.
– Где же "Святой Иероним"? Неужели малец нас снова надинамил?!
– Ну, откручу ему башку, если доберусь!
– проскрипел зубами Кит. Давай посмотрим в соседней комнате - может, там висит!
Шаги слышались совсем рядом, и Иринка невольно прижалась к Володе, вцепившись в его руку. Девочка даже не смотрела на дверь, уткнувшись лицом в Володино плечо, зато мальчик неотрывно, точно загипнотизированный, уставился в дверь, с тупым равнодушием ожидая, что же будет дальше.
– Гм, - удивился Кит, - а дверь-то закрыта!
– Вполне может быть, что "Иероним" именно в этой комнате. Недаром комнату и закрыли, не такие уж дураки эти мальчики и девочки, цену знают, только психопатов из себя корчат, - проговорил Белорус.
Кит подергал за ручку и с немалым удивлением сказал:
– Эге, а дверь-то не на ключ закрыта, а приперта чем-то изнутри! Там кто-то есть! Эй, девочка, открой-ка нам! Не бойся, тебе мы ничего не сделаем! Поговорить бы надо!
– сказал Кит с нежностью волка, уговаривавшего козлят отворить дверь.
Но ему ответило молчание.
– Эй, ты, промокашка!
– перешел Кит с ласкового тона на угрожающий. Если не отодвинешь то, чем ты там держишь дверь, то силой откроем, а уж потом держись - распишем на личике твоем острым перышком!
И тут Володю оставило прежнее оцепенение и он, смелея от присутствия Иринки, вспомнив, как смеялся над запертым в квартире оружейника Димой, с издевкой сказал:
– Слушай, Белорус, любимец женщин! Здесь не девочка сидит, а я, парень, и в руках у меня заряженное ружье! Только попытайся дверь сломать сразу из двух стволов картечью получите в харю!
Белорус и Кит опешили. Они никак не ожидали услышать голос Володи, которого отправили домой и велели держать язык за зубами.
– Ты что же, снова нас кинуть захотел, глист поганый?!
– прорычал Кит, тряся дверь.
– Да я же ремни со спины твоей вырезать стану и жрать тебя их заставлю!
– Ну и что вы этим добьетесь?
– насмешливо спросил Володя. Картиночка-то у меня, а я её возьму сейчас да и на мелкие кусочки ножиком и порежу! Что тогда делать будете? Лучше давай-ка, Петрусь Иваныч, мы с тобой тихо-мирно договоримся.
– О чем же?
– насторожился Белорус, которому претили разговоры о вырезании ремней на спине и о стрельбе картечью.
– А вот о чем, - заговорил Володя, стараясь как можно дольше занять воров беседой.
– Мне гонорар твой в пять тысяч баксов совсем не нравится. Картина стоит миллион зеленых, так что отстегни мне, будь любезен, полмиллиона долларов, и я с тобой, пожалуй, буду вести серьезный разговор. А нет - пошли отсюда к черту! Я, что ли, задаром на вас работал?
– Все, Петро, - снова зарычал Кит, - надо дверь ломать! Чего с ним толковать?
– Нет, подожди, - удерживал Кита Петрусь Иваныч.
– Володя, а двадцать тысяч тебя не устроят? Это ведь тоже деньги неплохие.
– Нет, мимо, мимо!
– издевался Володя.
– Мне полмиллиона нужны, я депутатом парламента стать надумал, а ваши двадцать тысяч Киту вон подарите - у него фантазии, как у барана! Пусть себе сад и дачу купит да и выращивает там смородину и кабачки!
– Ну, вахлак паршивый!
– гаркнул Кит и стал колотить в дверь чем-то тяжелым - то ли ломиком, то ли монтировкой.
Скоро тонкая дверь покрылась трещинами, стала отваливаться краска, и в проломе показался быстро мелькающий заостренный конец никелированного "инструмента", которым Кит орудовал с громким кряканьем, как шахтер в забое отбивает породу. Теперь Володя уже не разговаривал с ворами. Страх наводнил его сознание бурным, неудержимым потоком. С Иринкой вместе он попятился в дальний конец комнаты, и там, в углу, вцепившись в друг друга, они сидели и ждали того, что скоро в проломе покажется голова Кита, озлобленного, дикого, страшного.
Вдруг там, за дверью, снова раздался шум. Чей-то приказ прозвучал категорично и властно: "Всем на пол! Руки за голову!" Но кто-то из тех, к кому относился приказ, похоже, не выполнил его и даже, как понял Володя, попытался сопротивляться, поэтому ещё более категорично, чем приказ, прозвучал выстрел, сухой, как треск ломаемой палки, раздался чей-то стон, и голос Белоруса, просящий и униженный, произнес:
– Только прошу вас, не стреляйте, не стреляйте! Вот мои руки! Пожалуйста, наденьте на них наручники...
И Володя, посильнее уперев в пол непослушные, дрожащие ноги, стал отодвигать от изуродованной двери письменный стол.
ГЛАВА 18
ВОЗВРАЩЕНИЕ БУМЕРАНГА
В душе Володи гремел праздник, взрывались петарды восторга, довольства самим собой, звенели кимвалы восхищения и радости, и небесные хоры пели мальчику Славу, торжествуя его победу. Сам же Володя представлялся себе словно освобожденным от цепей Прометеем, только в данном случае не понадобилось освободителя Геракла, и сбросить оковы обстоятельств он сумел сам, благодаря уму и ловкости.