Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
– Вот бы мне когда-нибудь на этом поезде проехать!
– Ничего, ещё проедешь, - заверил Володю Злой.
– Если, - добавил, лопухом не будешь. Сейчас-то ты пока лопух порядочный.
– Ага, - сказал Володя, соглашаясь со словами Злого.
– А какой вагон-то?
– Неси к восьмому, - приказал "утиный нос", и скоро они уже стояли у нужного вагона, где вертлявый с виду проводник проверял билеты.
– Ну, Герман, отвезешь меня в Поляндию?
– весело обратился к проводнику счастливый обладатель "Святого Иеронима".
– Не я, а паровоз повезет тебя, друг сердешный. Что, собрался все-таки?
– серьезно посмотрел на Злого проводник.
– Собрался, Гера.
– И сказав это, Злой повернулся к Володе: - Ну, спасибо, корешок! Давай-ка чемодан и жди из Польши майку с самой американской надписью.
– Вы уж не обманите, пришлите обязательно, - пробурчал Володя, а Злой, потрепав его по плечу, вошел в вагон.
Отправления поезда мальчик ждать не стал. По мокрому перрону, блестевшему отсветами фонарей, ронявших в лужи отражение, Володя поспешил к зданию вокзала, где он разыскал отделение милиции, но в комнату дежурного не вошел до тех пор, покуда его часы не показали полночь.
– Вам, собственно, чего нужно?
– не очень вежливо спросил у Володи дежурный майор с усталым, издерганным лицом.
Вначале Володя сомневался, стоит ли разговаривать с этим усталым человеком, но ему хотелось поскорее поставить точку на отношениях со Злым, а поэтому мальчик наконец решился.
– Знаете, - начал Володя, присаживаясь у стола дежурного, - только сейчас поезд отошел, на Варшаву поезд, и я твердо знаю, что через границу проводник по имени Герман, - восьмой вагон, - будет провозить картину, очень ценную картину. У него в купе где-то есть тайник, в нем он обычно и возит за границу произведения искусства. Только я прошу вас, не надо спрашивать, как меня зовут. Я все узнал случайно и боюсь, что эти люди будут мстить...
ГЛАВА 17
КАПКАН ДЛЯ БЕЛОРУСА
А дежурный майор милиции, хоть и казался измученным, но не был занудой и не стал спрашивать у Володи, как его фамилия да где он живет. Записал в свою книжечку номер поезда, номер вагона и имя проводника. Сказал, что позвонит таможенникам, и они передадут, куда надо. Да ещё поблагодарил Володю за бдительность.
Счастливый, словно на крыльях, несся Володя к метро, чтобы успеть до его закрытия. Со Злым ему удалось рассчитаться. Нет, он не стремился к тому, чтобы арестовывали лично самого Злого. Для Володи было достаточно и того, что арестуют картину, то есть у Злого больше не будет возможности проверить: настоящая она или поддельная. "Таможенники заберут её - и все! думал Володя.
– Только бы они сумели открыть этот тайник, но ведь они такие дотошные, непременно найдут, непременно!"
Теперь существование Володи отравляло лишь воспоминание о Белорусе и Ките, об угрозе Петруся Иваныча. Володя был твердо уверен в том, что они попытаются забрать "Иеронима", а Белорус к тому же будет мстить ему за маму. Но как провести Белоруса и Кита, Володя уже почти что знал, правда, план по "уничтожению" этой парочки ещё не оброс деталями, но общие контуры вырисовывались довольно четко. Но, чтобы защелкнуть капкан, в который должны были попасть Белорус и Кит, требовалась помощь двух людей, очень близких Володе, и об этом Володя уже успел хорошо подумать.
– Ну и где ты шляешься по ночам?
– Отец встретил мальчика в прихожей.
– Или ты снова мне будешь говорить, что был на съемках какого-то фильма?
Отец стоял в майке, скрестив на груди руки, и его могучие бицепсы даже в спокойном состоянии бугрились, словно яблоки, которыми туго набили мешок. Шея у папы была такой же ширины, что и голова, живота не было совсем, и его торс, подобно верхней части песочных часов, конусом нисходил к поясу.
– Я спрашиваю тебя, где ты болтался?
– снова спросил отец, и Володя понял, что папка не на шутку решил взяться за его воспитание.
– Я, я, - пролепетал Володя, испугавшись сурового взгляда отца, - я был у одного знакомого художника. Я учусь рисовать, собираюсь поступать в училище...
– А это что у тебя такое?
– выхватил отец, не спрашивая разрешения, картину из-под мышки Володи, содрал с неё бумагу и, нахмурившись, стал рассматривать.
– Откуда у тебя она?
– Так я и говорю, я был у художника...
– Но Володя прекрасно видел, что отец не верит ему, и теперь мальчик подумал, что настала удобная минута включить отца в игру, последнюю игру операции "Святой Иероним". Теперь была нужна сила отца, и он, если бы узнал о том, кто покушается на эту картину (ну, пусть не эту, а на картину, очень похожую на ту, что была сейчас в руках отца), непременно бы помог ему, Володе.
И мальчик, уведя отца в свою комнату, посвятил его в свой план, начав так:
– Скажи честно, ты бы хотел, чтобы мама вернулась к нам?
Папа похрустел костяшками пальцев, посопел и ответил:
– Ну, допустим. Только как её вернуть?
– Мужчина, к которому ушла мама, обязательно должен прийти за этой картиной, только надо сделать так, что он сам залезет в квартиру, понимаешь? Только в этом случае мы сможем позвать милицию и его арестуют, возьмут с поличным. Тебе ясно?
– Пока не очень...
– честно признался отец.
– Ну как же!
– с досадой воскликнул Володя.
– Все очень просто! Этот человек завтра или послезавтра будет требовать у меня картину, но я ему скажу, что картина находится не у меня, что она вообще уже не моя, и укажу ему, где картина висит. Вот он и полезет в эту квартиру, но ты будешь сидеть в засаде, заодно вызовем милицию, и голубчик попадется в наш капкан, как кролик!
– Но это его картина?
– недоуменно спросил отец.
– Это очень ценная картина?
– Нет, не его, не его, ты не волнуйся!
– заверил отца Володя.
– И картина - это только копия с одной очень ценной картины, вот я и ловлю его на эту наживку. Знаешь, - добавил Володя, - если я его не поймаю, он может... может меня убить, я это тебе серьезно говорю...
Отец поднялся с Володиной постели, на которой они сидели вдвоем, и уже у двери сказал:
– Да, маму мы вернем, а тебя убить я не позволю, не бойся. Ты в школу пока не ходи. Разговаривай с этим... господином только по телефону, а мне назови тот день, когда твой "дядя" будет картину красть. Только постарайся точно определить тот день и даже час, наведи его.
– Да, я знаю, как это сделать, знаю, - отвечал Володя, и через десять минут он уже спал, убаюканный усталостью и желанием уйти хоть ненадолго из мира, где, кроме добра и солнца, есть зло и тьма.