Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
– Брехать не будешь - и пальцы будут целы!
– гаркнул на него Кит. Снова будешь туфту нести - переломаю кости и костылей не дам!
– Хорошо, хорошо, маэстро!
– успокоил Кита Белорус.
– Мы поняли, что ты шутить не любишь. Ну, Володя, говори, только честно.
– Картина на самом деле у Иринки, и я её забрать не могу, но пойдемте, я покажу вам её квартиру. С улицы, то есть с лестницы дома, стоявшего напротив, вы, наверное, увидите "Иеронима". Иринка картину на видное место повесила, напротив окна.
А Белорус все недоумевал:
– Да как же она могла принять такой подарок?! Она ведь не идиотка! Видно, что музейная картина!
– Нет, - сказал Володя, - я ей соврал - говорил, что копия, а она не разбирается. Понимаете, шел к ней на день рождения, а денег на подарок не было, вот и понес... Признаться честно, сам жалею! Мне бы сейчас ваши пять тысяч зеленых...
– И Володя тяжело и очень натурально вздохнул.
– Ну и шизофреник! Ну и олигофрен!
– возмущался в прихожей Белорус, облачаясь в свое роскошное пальто.
– Одевайся, любимец женщин! Показывай, где висит "Иероним"! А я этого дурачка ещё хотел в Оксфорд учиться отправить! Да тебя, недотепа, из российского ремесленного училища взашей выпрут!
– А вы не обзывайтесь!
– огрызался Володя.
– Нужен мне ваш Оксфорд! Постойте, сейчас бинокль возьму, чтобы лучше своего "Иеронима" разглядеть могли...
Володя запер квартиру вместе с "гостями" и вышел на улицу. Он жил с Иринкой в одном доме, только в разных парадных, и теперь требовалось лишь пересечь двор, чтобы попасть на нужную лестницу дома, стоявшего напротив, откуда Володя и хотел показать картину Белорусу и Киту. Вот они уже вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж (именно отсюда, как предполагал Володя, было видно полотно лучше всего), и Володя стал наводить бинокль на окно квартиры Иринки.
Разыскать нужное окно удалось ему не сразу, и Володя в душе перетрусил, испугавшись того, что не сумеет убедить претендентов на "Святого Иеронима" в том, что полотно висит у девочки. Наконец по желтым портьерам, откинутым к краям окна, мальчику удалось угадать окно Ирининой квартиры. Володя порезче настроил бинокль, довольно сильный, десятикратный, купленный когда-то отцом, и вдруг "поймал" картину. Да, это был "Иероним", хотя с большого расстояния детали расплывались, потому что стена квартиры оказалась неосвещенной. Однако Володя радостно воскликнул:
– Ну вот, посмотрите-ка! Это же "Иероним"!
– и передал бинокль Белорусу.
– Ищите второе окно от трубы на четвертом этаже.
– И добавил вполголоса: - А ещё пальцы выкручивали!
– Да тебе не только пальцы, а ноги вывернуть надо, - заметил Кит, а Белорус уже искал окно.
– Не вижу ничего! Где "Иероним"?
– сердился он.
– А, вот, нашел, на самом деле вижу, висит! Только ведь черт его знает - может, это репродукция какая-нибудь висит, не проверишь же!
– Да какая там репродукция!
– обижался Володя.
– Зачем я стал бы репродукцию дарить, смеетесь!
Посмотрел в бинокль и Кит, покрутил лысоватой головой и сказал:
– А ить действительно, вроде "Иероним", а кто его знает, что это на самом деле? В общем, проверить надо...
– Как же проверить?
– задумчиво спросил Белорус, садясь на подоконник.
– Ты, Володя, можешь вынести нам эту картину?
– Да как же я её вынесу?
– очень удивился Володя.
– Разве у меня есть ключ? Да и не стану я красть подарок...
– Понятно...
– кивнул Белорус.
– А в квартире с этой Ирой кто ещё живет?
– Отец живет, только отец. Он днем обычно на работе.
– А сама Ирина?
– Ирина в школе, до четырех часов...
– У них есть сигнализация?
– сурово спросил Кит.
– Подключены они?
Володя сперва не понял, а потом отрицательно замотал головой:
– Да где там! У них и красть-то нечего, живут небогато. Отец - младший научный в лаборатории. Откуда у них сигнализация?
– Дверь двойная?
– продолжал "профессиональный" разговор соратник Белоруса.
– Нет, вроде одна там дверь, - задумался Володя.
– Ну да, конечно, тонкая такая и один замочек, французский, кажется. А вы что хотите?..
– Не твоего ума тут дело!
– прикрикнул на него Кит.
– Говори номер той квартиры, быстро говори!
– Шестьдесят четыре!
– сказал Володя и для виду задрожал. Точно догадался о намерении Кита.
– Так вы хотите сами дверь открыть? Да разве можно, а вдруг вернется отец Ирины?
Володю не слушали. Кит обратился к Белорусу, и желваки гуляли по его лицу:
– Петро, ну-ка отвези меня на хату. Инструменты только заберу и сразу же назад, сюда. Пока девчонка в школе, пройдем в квартирку и картиночку возьмем, все проще-простого. Чего нам дожидаться?
Володя видел, что Белорус сомневается. Он, бывший работник культуры, интеллигент, понятно, был против квартирных краж, но делать было нечего и приходилось чем-то поступаться.
– А если на самом деле придет девчонка, что тогда?
– кусая ногти, нервно спросил он у Кита.
– Ну так что ж?
– широко осклабился Кит.
– Что нам не заткнуть ей рот? Да она и возражать не станет! Ей что, цена картинки той известна?
– Но она меня помнит, помнит!
– капризничал Петрусь Иваныч.
– Ладно, я тебе на морду платок свой повяжу - не узнает!
– уговаривал Кит.
– Очень приятно мне будет дышать через ваш сопливый платок, маэстро, возражал Белорус.
– Я лучше уж маску надену.
– Как угодно, как угодно, - торопил Белоруса Кит.
– Ну, поедем же скорей! Чего время-то терять? Через час у нас в руках картинка будет, тихо все дело обстряпаем, шито-крыто!
И Белорус решительно взмахнул рукой: