Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

Моисеева Клара Моисеевна

В этих строках трагедия, крик души. В них и печаль, и одиночество…

— В этих строках мое настроение. Стихи пришли ко мне в минуты одиночества и печали. В них мои чувства и переживания. Я их не задумал, писал внезапно. Они пришли и завладели моими мыслями. Душа моя жаждала общения с людьми. Я был одинок. Увы, я слишком рано оказался одиноким, лишенным общения с близкими людьми. Это наложило печать на мое мышление и отразилось в творчестве. В эту пору моей собеседницей и целительницей была природа. Моя душа удивительным образом связана с природой. Я жил на берегу Нила, в деревне аз-Зарка. Мне часто казалось, что река у моих ног о чем-то со мной говорит. И старая смоковница, и развесистая ива, и розовый куст — все говорило мне слова утешения. Это общение с природой

помогало мне побороть одиночество и печаль. А вокруг меня было много горестного. Я видел нищую, безрадостную жизнь феллахов и очень их жалел. Я вспоминал освещенные ночью улицы большого города, электричество в доме моей мамы в Порт-Саиде и горевал о том, что в деревне темно. Не у каждого феллаха горит в ночи свеча или керосиновая лампа. Он так беден, что не имеет даже самых дешевых сандалий, ходит босиком. А дети совсем голые. Я покинул город в семь лет, но запомнил те удобства городской жизни, которых и в помине не было в деревне. Я рано призадумался над социальным неравенством. Душа моя бунтовала против нищеты и бесправия трудового люда. Еще в школе я стал участником политических событий. Социальное, личное, человеческое, мое понимание жизни — все это смешалось и натягивало струны той гитары, которая принадлежала только мне. Мои произведения выражают мою сущность, мой взгляд на жизнь.

— Как хорошо ты рассказал мне о сущности своего творчества. Ты очень верно понимаешь задачу поэта, мой друг аль-Хамиси. Твоя любовь к природе помогла тебе найти превосходные метафоры, яркие краски и создать свои, нигде не заимствованные художественные образы. Твоя печаль чиста и трогательна. Она волнует душу читателя, а это самое главное. Ты еще молод, но я могу с уверенностью сказать, что твоя поэзия завладеет душами египтян и принесет им радость.

— Я к этому стремлюсь, дорогой устаз. Я убежден: поэзия — это образец служения человечеству через самую соблазнительную, прекрасную форму. Надо быть искренним, когда выдаешь тайны своей души.

Учителя

ль-Хамиси долго был под впечатлением встречи с Халилем Мутраном. Он всегда с интересом читал его произведения, с восторгом смотрел в театре переведенные им пьесы Мольера и следил за выступлениями критиков, которые в спорах пытались понять то новое, что присуще поэзии Халиля Мутрана. «Надо посмотреть, что пишет о нем Таха Хусейн, — подумал аль-Хамиси, — Мнение живого классика арабской литературы многого стоит».

В томике Таха Хусейна он прочел:

«Он избегает крайностей, не отвергает целиком все старое, но бережно сохраняет традиционные языковые принципы и стилистику, распоряжаясь ими с той же свободой, с какой древние стихотворцы выражали свой духовный мир в его первозданной чистоте…»

«Хорошо сказано, — подумал аль-Хамиси. — Многие стихотворцы выражали свой духовный мир в его первозданной чистоте. Этим и дорог мне мой любимый Урва ибн аль-Вард. Не менее интересно рассуждение Таха Хусейна о манере стихосложения Халиля Мутрана. Он пишет: «Будучи в известной степени воплощением современного идеала художника, он стремится достичь единства и гармонии частей поэмы, а сверх того он поэт, отдающий себе отчет в том, что стихи — это не просто воображение и не просто рассудок, но сплав того и другого».

Характеристика эта очень понравилась Абд ар-Рахману. Он и сам был поклонником Халиля Мутрана, поэта-романтика. А когда встретился с ним и поговорил о творческих планах и замыслах, когда узнал поэта, как человека благородного и доброго, он стал ему еще милей.

Прошло несколько дней, и в редакции журнала, где аль-Хамиси встретил Халиля Мутрана, ему подали письмо поэта. Аль-Хамиси в нетерпении раскрыл его и тут же, стоя у стола секретаря редакции, прочел.

«Друг мой, Абд ар-Рахман аль-Хамиси! Я прочел твое стихотворение «Моя страна».

Оно понравилось мне, как крик души истинного патриота своей отчизны. Но я не согласен с твоей позицией. Ты пишешь:

Мир устремлен в грядущее, а ты, Страна моя, Гробницы разрушаешь И с торопливой жадностью срываешь С истлевших мумий саванов холсты. Босая, из долины небытия На ярмарку людского любопытства Несешь их И торгуешь там с бесстыдством Историей своей, страна моя! Картины и скульптуры — без различья Всем на потребу выставлено там Украденное прошлое величье. …А мир стремится к новым берегам!

Друг мой! В этих строках много горечи и нетерпение горячего сердца. Я понимаю тебя. Ты хотел бы сейчас, немедля увести свой любимый Египет к новым берегам. Я надеюсь, это осуществится. А пока поговорим о сокровищах. Можно по-разному видеть их. Нужно гордиться, нужно беречь великое прошлое, но нельзя его прятать от людских глаз. Это прошлое принадлежит всему человечеству, оно величественно и прекрасно. Как можно спрятать его в подземелье, подальше от чужих глаз? Люди — братья. Мы учимся друг у друга и тем обогащаем свой ум, свои души. Как печально было бы, если бы скрыли от нас Шекспира, или сокровища Лувра, или красоты Парфенона. Я вижу большой смысл в том, что духовные сокровища нашей древней страны служат всему человечеству. Я думаю, человечество едино в своем устремлении к лучшей жизни, к добру и справедливости. Мы устремлены в грядущее, но задуманное нами более счастливое будущее покоится на прошлом и настоящем. Связь времен — один из законов нашей жизни.

Так я думаю, мой юный друг, талантливый Абд ар-Рахман. Пиши мне и будь справедлив.

Я жду тебя. Приходи!

Твой Халиль Мутран».

«Он прав, благородный Халиль Мутран, — подумал аль-Хамиси. — Надо набраться терпения. Я хочу сейчас увидеть процветающий Египет, а надо ждать… Нет, не просто ждать. В тяжких трудах, в сомнениях и терзаниях, с опасностью для жизни можно завоевать свободу и независимость, при которой возможен небывалый расцвет талантов и достижений египетского народа».

* * *

После нескольких встреч с аль-Хамиси Халиль Мутран не раз задавал себе вопрос: как помочь молодому поэту, подающему большие надежды, как сделать это возможно менее заметно? Он видел, что имеет дело с человеком гордым и независимым. Ему нельзя было просто предложить деньги, хотя по всему было видно, что Абд ар-Рахман живет в нужде. В редакции не знали адреса аль-Хамиси. Молодой человек выглядел усталым. Одежда была чрезмерно скромной. Нельзя было не заметить, какую буйную радость вызвал скромный подарок — несколько книг прославленных поэтов Европы и Египта. Халиль Мутран понял, что молодой поэт не имеет денег на покупку книг. Впрочем, книги недоступны людям несостоятельным. Следовательно, нужно пригласить его в библиотеку, которая уже привлекла внимание молодых писателей и поэтов своим богатым собранием мировой классики.

Халиль Мутран потратил много времени и денег, чтобы расширить первую в Каире театральную библиотеку, созданную еще в прошлом веке, когда великий Верди ставил свою «Аиду». Аль-Хамиси получил приглашение пользоваться этой библиотекой; радость его была безмерной. Еще более радостным было предложение Халиля Мутрана написать текст песен для театральных постановок. Созданный им театр пользовался большой популярностью. Аль-Хамиси восторгался этим театром. Как хорошо, что его песни прозвучат в отличных пьесах, поставленных талантливым Халилем Мутраном. Да и платили щедро.