Рыцарь
Шрифт:
Он наблюдал за мной, затем смотрел на другие предметы в комнате. Я видела, как его взгляд остановился на пульте от настенного монитора, но он его не взял. Я тоже не могла сейчас переварить новостные каналы и сомневалась, что просмотр фильма станет для нас достаточным отвлечением.
Наверное, это запихнёт его обратно в то состояние, похожее на грёзы наяву.
Он нуждался во сне. В настоящем сне, а не в дрёме на диване, то пробуждаясь от погребальных ритуалов, то задрёмывая обратно. Я подумывала принести ему что-нибудь
Затем мне пришла в голову другая мысль.
— Что, если я заставлю тебя немного поспать? — спросила я, прожевав последний кусок сэндвича. Стряхнув крошки с рук на тарелку, я потянулась к салфетке. — Так похмелья не будет, — добавила я, выдавив улыбку.
— Ты можешь уйти, если хочешь, Элли. Правда. Всё хорошо.
Я покачала головой.
— Я никуда не пойду. Но тебе так больше нельзя, Джон. Нельзя. Тебе нужно на какое-то время отключиться.
Долгое время он не отвечал, но я видела, как в его глаза вернулась усталость, и он вновь вытер лицо рукой.
— Ладно, — сказал он наконец.
Его голос звучал обречённо. Однако я решила не выискивать в этом подтекст. Поставив стакан воды, который я наполовину осушила, я вытерла рот тканевой салфеткой и встала на ноги.
— Пошли, — сказала я, протянув руку.
Кивнув, он сжал мои пальцы.
Он позволил мне отвести его в спальню, которую он последние три месяца делил с Дорже. Я попыталась вспомнить, сколько они в общей сложности жили вместе, и осознала, что не знаю. Поначалу они не показывали своих отношений — при мне, по крайней мере. К тому времени, когда я заметила, они довольно сильно погрузились в свет друг друга.
Я села на покрывало, дожидаясь, пока Джон сделает свои дела в ванной.
Когда он вышел, я наблюдала, как он скидывает ботинки, и заметила, что он всё ещё одет в ту же одежду, что и на собрании. Он избавился от куртки, носков и джинсов перед тем, как улечься на кровать. Оставшись только в боксёрах и, похоже, в одной из рубашек Дорже, он скользнул под одеяло и лёг, закрыв глаза так, будто дожидался смертного приговора.
Я подумывала ещё поговорить с ним, затем решила, что не стоит.
Вместо этого я подождала, пока он устроится под одеялом, погладила его по волосам, когда его голова опустилась на подушку. Только после того, как он по-настоящему устроился и расслабился, я вырубила его своим светом.
Я сделала это так деликатно, как только могла, не затягивая.
Ещё долгое время я просто сидела на краю кровати, наблюдая, как он спит.
Глава 22
Открытия
Ревик стоял в органической будке, обхватывая руками свои рёбра.
Нахмурившись, он смотрел на женщину-видящую по другую сторону односторонней стены.
Скованные запястья то и дело мешали ей читать книгу на портативном мониторе, который, должно быть, одолжил ей кто-то из Адипана. Чёрные волосы ниспадали сплошной завесой, закрывая большую часть её лица. Виднелся лишь один из её бирюзовых глаз. Она сосредоточилась на тексте перед ней всё с той же странно интенсивной концентрацией, которую он помнил.
Она всегда читала так, будто не просто поглощала значение слов, а пыталась навеки отпечатать их в своём свете.
Он пытался просканировать её, уловить какие-то проблески того, зачем она приехала, чего она от него хотела, но пока что он оставался по большому счёту ни с чем.
Прошло почти две недели с тех пор, как Вэша застрелили.
Большую часть этих двух недель Ревик провёл в ритуалах с Балидором и его старшими видящими, а также с учениками Вэша, большей частью Семёрки и даже немалой долей экс-Повстанцев.
Они оставили Элли с Джоном.
Это делало Ревика старшей душой, так что его попросили провести церемонию.
В результате то, что всё равно было бы долгим процессом, особенно с такой душой, как у Вэша — ведь требовалось предложить ему возможность индивидуальной аудиенции с любым из его учеников, друзей, коллег по Совету, членов семьи (у Вэша длинный список, учитывая, что ему было почти 800 лет) — стало ещё более долгим и сложным процессом.
Поскольку церемонию проводил Ревик, её формы изменялись, чтобы соответствовать его статусу посредника, и становились ещё более замысловатыми и ритуальными. В конечном счёте, погребальные ритуалы отняли практически все последние двенадцать дней у большей части их руководящей команды. Дневные часы у Ревика уходили на то, чтобы подготовиться к каждому еженощному ритуалу и предложению, а также выслушиванию петиций от тех, кто желал отдать дань уважения.
Ритуалы по Дорже, которые проводились в те же дни и ночи, были проще, но в то же время намного печальнее.
Его душу сложно было обнаружить в Барьере.
Даже после того, как они нашли её, Ревик и Совет мало что могли для него сделать. Быстро стало понятно, что Дорже имел сильные связи с другой группой душ, которая уж слишком напоминала Ревику то, что он помнил о Дренгах.
И всё же они сделали то, что было в их силах.
Однако он надеялся, что Джон не станет спрашивать его о деталях.
В тех ритуалах присутствовали признаки того, что Дорже мог быть подставным лицом долгое время — определённо годы, но может быть, десятилетия или даже столетия. Как это возможно, и как с виду молодой тибетский видящий, которого Ревик узнал через Джона, мог быть агентом Дренгов, Ревик всё ещё не понимал.
В любом случае, это вгоняло в депрессию. Конечно, по Вэшу он скучал больше, но пожилой видящий ушёл с такими фанфарами света и любви, что сложно было грустить по-настоящему.
Дренги были далеко не так добры к душам, которые они использовали здесь.