Рыцари былого и грядущего. Том II
Шрифт:
— К тебе привезли христиан? — очень спокойно спросил Паранд главного врача. Самообладание и хладнокровие понемногу вернулись к нему, когда он перешёл к фазе активных действий. Теперь он опять чувствовал свою силу и свою власть, с презрением глядя на трепещущего врача, который еле смог выдавить из себя:
— Да.
— Не заставляй тянуть тебя за язык.
— Трое мертвы, один чуть жив.
— Лалит?
— Да.
— К нему.
В шикарной палате Паранд увидел Лалита, от тела которого тянулись какие-то провода и трубки к неведомым приборам.
— И ты смеешь лечить этого подлого предателя? — Паранд продолжал говорить очень спокойно, несколько даже иронично.
— Наша больница построена на деньги господина Лалита. — сказав это, врач сам ужаснулся своей смелости.
— Вот как? — усмехнулся Паранд. — Я не знал. Иначе давно бы уже сжёг вашу больницу, построенную не нечистые христианские деньги. Но, думаю, ещё не поздно.
— Смилуйтесь, господин, — врач упал на колени.
— А ты сам, случайно, не христианин?
— Нет, нет, что вы!..
— Ну так убей христианина, убей предателя Родины, — Паранд с улыбкой протянул врачу кинжал.
Врач взял кинжал на удивление спокойно, его лицо вдруг совершенно изменилось, он встал с коленей, как-то странно без страха посмотрел на Паранда и вдруг неожиданно резким движением вонзил кинжал себе в сердце.
Ироничная улыбка исчезла с губ Паранда. На несколько секунд он растерялся и даже почувствовал что-то похожее на страх, но самообладание быстро вернулось к нему. Пнув труп врача ногой, он перевернул его на спину, вытащил из груди кинжал и вонзил его в грудь Лалита, который так и не пришёл в сознание.
Богиня мести Кали в представлении её поклонников — обнажённая женщина с длинным, красным языком. Над толпою неслись дикие выкрики: «Женщины, подражайте великой богине Кали!». Многие женщины, уже накачанные наркотиками, стали срывать с себя одежду и начали трястись в диких экстатических танцах. Безумие понемногу охватывало толпу. Все скакали, дёргались, кричали, никто уже не помнил себя.
Паранд, стоявший в некотором отдалении со своим помощником, наблюдал эту картину без радости.
— Почему так мало людей? — проворчал он.
— Уже больше тысячи, — еле выдавил из себя помощник, хорошо знавший, чем заканчивается неудовольствие вождя.
— Мало, очень мало. — Паранд прошептал это уже без гнева и раздражения, о чём-то думая.
— Наши люди из окрестных деревень не успели подтянуться.
— Знаешь, что бывает с теми, кто опаздывает?
Помощник почувствовал, что всё его нутро наполнилось липким холодным ужасом, но вождь продолжал по-деловому:
— Сколько людей прибудет из деревень?
— До трёх тысяч, если не больше.
— Хорошо. Но если их будет меньше, ты пожалеешь, что родился. Когда самое позднее прибудут?
— Сегодня вечером, в крайнем случае — ночью.
— Хорошо. Да ведь и местные не все здесь. Город может дать ещё не меньше тысячи человек.
— Многие наши пошли на праздник, а оттуда разбрелись по домам, бараны.
— Ладно. Пусть веселятся. Сегодня на христиан не идём. Ты понял? Никто из наших сегодня не должен идти в квартал далитов. Когда подтянется деревенщина, эти уже перегорят. Толку не будет. Христиан мы сегодня не перебьем, а спугнуть можем. Всё начнём завтра утром. Сейчас этим выдай побольше сладости Кали, чтобы их никуда не тянуло. Пусть наши люди сегодня ещё поработают в городе, всех оповестят, что завтра утром каждый должен быть здесь. Дескать, намечается небывалое жертвоприношение. Когда прибудет деревенщина — накорми, размести, проследи, чтобы не разбредались.
Помощник не успел сказать, что всё будет в точности исполнено, как до них через рупор донеслись голоса полицейских: «Всем немедленно расходиться… немедленно расходиться…».
— Ещё эти идиоты, — злобно прошипел Паранд, и бросил помощнику: — Проследи, чтобы сегодня (на этом слове он сделал акцент) ни один полицейский не пострадал, а то как бы завтра сюда войска не стянули.
Не торопясь, вразвалочку приблизившись к группе полицейских, Паранд отозвал офицера в сторону и, зловеще улыбнувшись, спросил:
— Вам что-то не нравится, господин офицер?
— У нас приказ: предотвращать массовые беспорядки.
— Ну так предотвращайте, — усмехнулся Паранд.
— Господин Паранд, вы имеете большое влияние на этих людей. Вы, конечно, не откажетесь помочь силам правопорядка?
— Эти люди — настоящие патриоты Индии. Сейчас они славят великую богиню. Я повторяю свой вопрос, офицер. Что вам не нравится?
Офицер побледнел. Он понял, что его жизнь висит на волоске. Да и с какой стати он должен отдавать свою жизнь ради спасения ничтожных христиан? Начальнику полиции легко отдавать приказы, а дальше что? Полицию и так не любят, осталось только весь народ против себя восстановить. Он заискивающе обратился к Паранду:
— Мои парни, конечно, не хотят идти против народа. Мне кажется, господин Паранд, мы должны действовать согласованно, на благо всех граждан.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Паранд. — Теперь слушай меня внимательно, офицер. Сегодня люди повеселятся и разойдутся. Только отошли бы твои парни подальше, а то, сам слышишь, уже раздаются угрозы в ваш адрес. Я сдерживаю людей, но не могу это делать до бесконечности. Сами не подставляйтесь. Где-то ближе к полуночи ты уже сможешь отрапортовать своему начальнику, что героически предотвратил беспорядки. А вот завтра с утра. Лучше бы тебе очень сильно заболеть, так же как и всем полицейским. Завтра я не смогу гарантировать вашу безопасность. Лично мне наплевать, будет ли здесь завтра полиция. Это ничего не изменит. Но если хотите жить, у вас два варианта: либо вы с нами, либо вы тихо сидите по домам. Мы не хотим конфликта с государством, но не остановимся ни перед чем. Твой начальник — старый дурак. Он не любит Индию. А патриоты не любят таких, как он. Если ты сегодня ночью передашь ему мои слова — вы оба не жильцы. А с утра говори, что хочешь.
— Спасибо, господин Паранд, — дрожащим голосом начал рассыпаться офицер. — Мы не против патриотов… мы с вами.
— Вот и хорошо, — усмехнулся Паранд.
В квартале далитов-христиан на улицах не было ни души. Все сидели под домам, а точнее — по подвалам. В одном из подвалов, который был просторнее других, командор Дмитрий Князев попросил собрать старейшин. Собралось полсотни человек. Князев начал просто:
— Мы — рыцари Христа. Мы пришли для того, чтобы защищать вас.