Рысюхин, что там у вас налито?
Шрифт:
— Ай! Ты что?! Больно же! — И это недоумение в глазах.
Надо исправлять ситуацию.
— Чтобы не болело, надо подуть и поцеловать! Тебе же мама так делала в детстве? Вот, а теперь моя очередь дуть и целовать!
— Да, делала… Так, стоп! Ах ты, наглая рысючья морда! Это ты, значит, так вот придумал до меня добраться! Свинтус ты после этого, самый настоящий, вот!
Мурка начала колотить меня кулачками по груди, но не больно, а так, играючи. Сгрёб её в охапку и упал на диван. О, боги, до чего же хорошо — лежать вот так в обнимку со своей любимой девочкой! Особенно — с голенькой! Мрррр…
[1] Имелся в виду старый анекдот про грузина в Москве, где
[2] Мужчина в больнице, весь избитый, сидит и повторяет: «Зачем я это сказал?!». Наконец, уговорили рассказать, что случилось.«Иду я через парк. Зима, холодно, никого вокруг. Подошли трое, стукнули пару раз по рёбрам, забрали кошелёк и ушли». Все в недоумении и что, мол?! «Я смотрю — возле дорожки лом лежит. Я им говорю: „Куда, козлы?! А ну, сюда, быстро!“ Они повернулись, я за лом, а лом — примёрз! Зачем я это сказал?!»
Глава 22
Счастье не может быт не только вечным, но даже и сколько-то долгим. Нет, ещё часа полтора на то, чтобы помиловаться у нас с Машей нашлось, но потом пришлось вставать, одеваться — при этом мы оба почему-то сильно смутились, хотя, казалось бы? И устранять «улики», а также проветривать комнату. Кстати, «улик» оказалось много, в том числе то, что языком полицейского протокола называется «следы биологических жидкостей», при нахождении которых было особенно стыдно, но и стирка Мурочке моей предстоит, и обивку дивана чистить пришлось. У меня горели уши, как фонари — увидел себя в зеркало, даже удивился, что я могу ТАК покраснеть. А Маша, вредина, глядя на моё смущение сама, наоборот, успокоилась и только хихикала да отпускала ещё более смущающие комментарии.
— И всё же я тебе работы добавил.
— Ну, за удовольствия надо платить — можно считать это платой.
— А ты получила удовольствие?
— Дурашка ты у меня, хоть и умный. Стала бы я тебе позволять всякое разное, если бы сама не хотела?
— Мы моя самая милая и любимая Мурочка! — Пробормотал я, зарываясь носом в её волосы.
— А ты мой любимый дурашка-рысёночек! Кусачий!
— Готов загладить вину!
— Хватит уже — полчаса гладил! — Хихикнула Машенька. — Боюсь, что если начнём опять, то остановит нас только папа.
— Стать вдовой до свадьбы — это не то, чего я мог бы тебе пожелать. Так что придётся спасать твоё будущее!
— Вот поросёнок!
Так пикируясь в шутку и периодически целуясь — но так, для порядка, скорее обозначая отношения и намерения — мы закончили наводить порядок, и я собрался уходить, пнув заодно деда.
— Но ты же понимаешь, родная, что долго мы прятаться всё равно не сможем? Соседи — они такие заразы, что сдадут обязательно, если не завтра, то послезавтра точно.
— Вот послезавтра и признаемся.
— Завтра я к тебе опять, как сегодня?
— Слушай… Ты же на своём новом авто? А где прячешь? Мне покажешь? Хочется увидеть то, что слышала, правильно ли я поняла всё?
— Фургон стоит в гараже вашей академии. Он какой-то слишком большой получился, как автобус, я его хочу продать — и сделать что-то похожее, но более компактное и с исправлением ошибок.
— Но пока же ещё не продал?!
— Нет, вроде. Слушай, после репетиции подходи к гаражам — спроси у профессора, куда именно. Я тебя там встречу и всё покажу.
— Я и так всё видела! — И язык показала, паразитка! Ну, и в краску меня вогнала на прощание, кошка вредная!
Остаток дня, вечер и половину следующего мы, то есть — я, пусть и с дедом внутри, провёл в гостинице за чертежами. Компоновочные решения — это, оказывается, та ещё задачка, которую надо решить задолго до того, как начинать рисовать балки.
Как пример: легко и просто, если колёса впереди руля. Шестерня на рулевой балке, зубчатая рейка, крутишь руль, рейка ёрзает туда-сюда и поворачивает стойки колёс. Всей заботы: учесть, что когда крутишь руль вправо рейка уползает влево и сделать так, чтоб колесо поворачивалось в нужную сторону. Если у тебя грузовик и колесо под тобой или даже за спиной — тоже ничего сложного, копирующих механизмов масса, хотя бы простейший параллелограмм, который и стоял у нас. Но он требует места для размещения и работает в одной плоскости. А если колесо сзади, и хочешь сделать пол кабины на уровне осей колёс или чуть выше — вот тут начинаются танцы с бубном. Нет, всё решаемо, и даже несколько вариантов есть — остаётся выбрать между дорогим и капризным, блин.
Можно сделать, например, тросовые тяги — это влечёт необходимость ставить шкивы, с пружинами, чтобы выбирать слабину, ставить сальники, на местах перегибов — опять шкивы. Нужно ещё продумать, как смазывать всё это хозяйство. А можно не городить подобный «оргазм механиста» и вместо тросиков заставить зубчатую рейку давить на поршни гидравлических цилиндров. Давление с них по трубкам передавать на входные клапаны других цилиндров, исполнительных, что и будут поворачивать колёса. Плюсы — нет никаких тросиков, ничего не нужно подтягивать, трубки можно выгибать всяко-разно и даже ставить гибкие шланги. И можно задать усиление, руль крутить станет легче. Из минусов, помимо цены на гидравлику, которая, как ни крути — требует точности в изготовлении — стоит только по любой из трёхсот восьмидесяти шести с половиной причин появиться маааааленькой трещинке, или дырочке, через которую будет сбрасываться давление или вытекать гидравлическая жидкость — и всё, можно на полной скорости на загруженной дороге или на городской улице оказаться за рулём совершенно неуправляемого автомобиля. После чего остаётся только молиться всем богам, начиная со своего Хранителя, чтобы успеть затормозить педалью, а не столбом или встречным экипажем.
Можно сделать раму ступенчатой — смириться с тем, что пол кабины будет выше (существенно выше), чем пол салона. Что немного попахивает тем, чтобы сдаться — субъективно и глупо, но вот не нравится вариант, и всё тут.
А можно пожертвовать частью полезной длины — перенести кабину чуть назад, так, чтобы колёса оказались перед рулём. Только предусмотреть, чтобы колёса не торчали вперёд, это уродливо и небезопасно. Перед ними надо будет поставить крепкий бампер и зарыть его декоративной панелью. Сделать своего рода фальшивый моторный отсек, пусть небольшой. Спрятать туда аккумуляторы, кондиционер, может, ещё и бак с технической водой и, возможно, бак стеклоомывателя — новая идея деда.
«У нас и так и так стояла задача сделать фургон короче, так что почему бы и нет?»
«Да, великоват грузовичок — маршрутка из него получится великоватой, что уж говорить про семейный фургон. Заодно сделаем наклонное лобовой стекло, в одну линию с капотом, хоть какая-то обтекаемость появится, сэкономим пару „кошачьих сил“, которых у нас и так мало».
«Каких сил?!»
«Условно-лошадиных. У того же МАЗ-241 двигатель сто семьдесят „лошадей“ был, а у нас при чуть меньших размерах — пятьдесят. Смешно и грустно одновременно».