Рыжая 2. Дело одинокой канарейки
Шрифт:
– Не переживай, – Даша погладила приятеля, – все будет хорошо.
– Хочется верить. Тебе самой-то куда звонить? К родителям?
Даша помотала головой.
– Не-а. Родители уехали в Африку.
– Чего вдруг?
– Да… Какая-то командировка. На год или чуть больше. А в нашей квартире поселилась двоюродная сестра с мужем. Так что буду жить у Анечки Петровой.
– У Петровой? – удивился Митрич. – Повеселее никого не могла найти?
– Не могла. Веселья мне и без того хватает.
– Угу. – Митрич выбор явно не одобрил. – Но ты на всякий случай оставь мне ее телефончик, а то Танька все мои записные книжки повыбрасывала. Приеду с дачи, позвоню, может, вместе куда-нибудь сходим. – Он чмокнул ее в щеку
6
Входная дверь хлопнула, и Даша рухнула на диван.
– Боже, как я устала! Пан Иржи, сделайте одолжение: найдите кухню и поставьте чайник. А я пока посмотрю, где вам можно будет расположиться.
Чех, изо всех сил вслушивавшийся в их диалог, после ухода хозяина заметно повеселел.
– Простите, пани Даша, я не совсем понял, а что будет со мной?
– В каком смысле? Осмотрите достопримечательности и через десять дней домой.
Иржи нервно хихикнул.
– Я имею в виду с жильем.
– Ах, вы об этом… Живите здесь, если понравится. Мой приятель отправил жену в Грецию на две недели, так что можете ночевать здесь.
– Он не против?
– Не знаю… – рассеянно ответила Даша, думая о своем.
– Вы его не спросили?!
Молодая женщина вскинула голову. Увидев перед собой перепуганное лицо, не выдержала и рассмеялась.
– Простите, мысли сейчас другим заняты. Конечно, спросила. Да вы не пугайтесь и располагайтесь, хозяин согласен.
– Вы уверены?
– Абсолютно. И, кстати, чайник вы так и не поставили.
– Пардон, – мило улыбнулся Иржи, – уже бегу.
Через несколько секунд с кухни раздался душераздирающий крик.
– Господи, да что же это такое, – пробормотала Даша и кинулась по направлению источника звука.
Чех стоял на стуле, прижимая чайник к груди.
– Что с вами?!
– Там… швабы. – В голосе отчетливо слышались истерические нотки.
Даша вырвала из его рук чайник и покачала головой:
– Вы меня чуть заикой не сделали… Слезайте. Это не швабы, это пруссаки.
Но чех шутки не оценил и упрямо мотнул головой:
– Не слезу, пока они там.
– Тогда вам надо было в аэропорту оставаться, – разозлилась Даша, – с такими нервами в Россию не ездят. Забудьте про балалайку и черную икру. Ельцинская Россия – это страна морозов, бандитов и тараканов. Слезайте, я вам говорю!
Иржи помялся и нехотя слез со стула.
– Может, купить какой-нибудь дезинфектор?
Даша презрительно фыркнула:
– Что за малодушие? Берите пример с американцев, они на такую ерунду даже внимания не обращают. Когда сюда приезжают, просто затыкают уши ватой и все.
Иржи снова насторожился:
– А зачем затыкать уши?
– Чтобы ночью никто не заполз.
Чех стал белее свежевыкрашенного потолка.
– Кто? Таракан?! Знаете, пани Даша, я тогда лучше в гостиницу… Где-нибудь поблизости. Ничего, что дорого.
– Послушайте, – она с грохотом поставила чайник на плиту, – не валяйте дурака – тараканы и здесь, и там. Разница лишь в том, что здесь они заползут к вам в любое незаткнутое отверстие бесплатно, а там за деньги. И вообще, воспринимайте это как часть культурной программы. Вам еще много с чем предстоит встретиться…
Глава 8
1
Юлии Полянской меньше всего подходило ее собственное имя. Возможно, вписывая его в метрику, родители и мечтали о небесном создании, которое распрямив крылышки, начнет порхать по сцене, очаровывая окружающих, но природа распорядилась иначе. Ни красотой, ни грацией девица не отличалась и основными ее качествами были несокрушимая наглость, огромный бюст
Затея провалилась, не успев начаться. Промучившись с грехом пополам на подготовительных курсах положенные два семестра, Лелька срезалась на всех до единого переходных экзаменах. Петрова махнула рукой, родители тоже, пищевой промышленности было уже все равно.
Годы шли. Аня училась, Лелька периодически устраивалась на работу и с той же периодичностью с нее вылетала. Но ни успехи, ни неудачи не мешали девушкам продолжать дружить. Это была даже не дружба, а старая и устоявшаяся, как свая под Венецией, привычка видеться каждый день, занимать друг у друга деньги, соль или просто посидеть поболтать ни о чем. К тому же, Полянская обладала бесценным качеством: пока Аня работала, Лелька сидела рядом, уставившись в телевизор, и по первой просьбе приносила кофе, бутерброды, не предпринимая попыток завязать беседу или привлечь к себе внимание каким-то иным способом.
Иногда Аня ловила себя на мысли, что Полянская для нее что-то вроде домашнего животного, в самом хорошем смысле этого слова, только ее не надо выгуливать. Питалась Лелька тоже вполне самостоятельно, хотя и неоправданно часто. На крошечной Аниной кухне располневшая Полянская выглядела как Гаргантюа, бессовестно уничтожая и без того скромные продовольственные запасы.
2
В последнее время соседка явно зачастила. Анна поняла это, не найдя в холодильнике даже засохшей колбаски, которую давно хотела выбросить. Она без сожаления захлопнула холодильник и вернулась к компьютеру, все равно аппетита никакого. Но вялая злость на подружку осталась – при новой работе могла бы и сама продукты приносить. Лелька недавно опять устроилась на работу в какую-то американскую фирму, чем несказанно удивила всех окружающих. Никаких особых талантов, кроме трех перечисленных выше у нее не было, посему зарплата в две тысячи долларов выглядела просто возмутительной. В конце концов, соседи и знакомые пришли к единодушному выводу: в такую сумму похотливый американец оценил верхнюю часть выдающегося Лелькиного тела. Ибо вряд ли за наглость и аппетит стоило столько платить.
В прихожей затренькал звонок.
– Открыто, заходите! – крикнула Аня.
– Ну ты, блин, даешь, – пробасила Лелька в коридоре, – по ночам в Москве двери не закрываются только у тебя и в институте Склифосовского. Что происходит, болеешь, что ли?
Аня меланхолично рассматривала выщербины на потолке.
– Нет. Просто у меня проблемы.
– Проблемы? – Полянская наконец добралась до кухни и сразу же принялась по-хозяйски греметь кастрюлями. – Не смеши, какие у тебя могут быть проблемы? Компьютер не включается?