Ржавчина
Шрифт:
– Пересекли мост и за нами повернули, ироды! Оливер, не подведи!
– Не извольте беспокоиться, сэр! Эта колымага нас ни за что не догонит!
– уверенно пробасил кучер, однако подстегнул лошадей.
Они вскоре выехали за пределы маленького городка и понеслись по неровной проселочной дороге. Сразу же усилилась тряска, но кучер не снижал скорости, а наоборот, пользуясь отсутствием препятствий, мешавших разогнаться в черте города, стегал и стегал лошадей. Генри крепко взял за руку испуганную Кэт и озабоченно произнес:
– Джеймс! У нас сейчас колеса отлетят. Или ваш Оливер лошадей загонит! Надо снизить скорость!
– Ну, колеса вряд ли, -
– Это усиленный кэб. Он изготовлен по специальному заказу, у него бронзовые не только рессоры, но и оси и вообще почти все детали подвески, включая сами колеса. Ужасно дорого, но как раз в расчете на подобные случаи. А вот лошадей, Оливер, действительно стоило бы поберечь. Не дай Бог...
– Сэр, я в вашу работу не лезу, а вы не лезьте в мою!
– несколько вольно для подчиненного по отношению к агенту положения крикнул со своего места Оливер.
– Я знаю, что делаю!
– Ну, смотри.., - неуверенно протянул агент, совершенно не обидевшись на грубый ответ подчиненного.
Кучер оказался совершенно прав. Тяжелая неуклюжая карета инквизиторов, несмотря на все старания преследователей, нещадно стегавших лошадей, потихоньку отставала от легкого двухколесного кэба, специально сконструированного для быстрой езды. А еще через минуту Виллейн "отклеился" от окна и облегченно вздохнул:
– Все! Мистер Стэнли на сегодня уже отъездился!
– Каким образом?
– не понял Генри.
– Колесо у них отлетело!
– Не колесо отлетело, а ось сломалась!
– со знанием дела поправил со своего места Оливер, перекрывая глубоким басом грохот несущегося на бешеной скорости кэба.
– Тем более! Эх, видели бы вы их рожи, когда мы открыли тайник!
– во весь голос загоготал Виллейн - скопившееся нервное напряжение требовало выхода.
– Да уж, представляю!
– несмело улыбнулся и Хиннеган.
– А потом что было?
– Ну, я у двери как раз стоял, так, пока они все там в шоке заглядывали по третьему разу в пустой тайник, сделал условный знак лорду Литтону и был таков. Уже пробираясь через библиотеку, слышал, как кардинал орал на несчастного сэра Ллойда: "Пока мы все не найдем, вы белого света не увидите!". И еще распоряжался, чтобы немедленно арестовали всех причастных. Дальнейшего я не знаю, к вашему счастью. Задержись еще на полминуты, сидел бы уже в том самом подвале. А так там, видимо, сегодня побывает только ваш канцлер!
– Бедный сэр Ллойд!
– впервые с момента побега подала голос Кэт.
– Надеюсь, они не замучают его до смерти?
– Не думаю, мисс Даффи, лорд Литтон не позволит нашим заклятым друзьям проявить лишнюю вольность в столь деликатном вопросе. Скорее всего, уже завтра сэра Ллойда приказом короля передадут в руки полиции. Но некоторое время придется пострадать...
– А с нами что? Куда теперь?
– забеспокоился Хиннеган.
– Ясно куда! В нашу штаб-квартиру. Там отсидитесь, пока Его Величество решит, что с вами делать! Он наверняка захочет сначала встретиться и выяснить все лично. Ох, не дай Бог, если вы все-таки замешаны, Его Величество таких пройдох насквозь видит, ему бы в нашей службе работать!
– То есть, вы нас арестовываете?
– с вызовом поинтересовалась девушка.
– Ну, можно сказать и так!
– не стал изворачиваться Виллейн.
– У вас есть другие предложения, получше? Желаете иметь дело не с нами, а с Инквизицией? Нет? То-то же! Кстати, позвольте-ка ваш пистолетик! Давайте-давайте! И ваш тоже, Генри!
Кэт, немного поколебавшись, протянула агенту свое оружие. Генри же
Середина июня 1896 года, Лондон
Так и не успевший насладиться свободой Хиннеган тяжело переживал новое заключение, в отличие от державшейся более стойко Кэт, с философским спокойствием ожидавшей решения их участи. Да, условия содержания, конечно, на этот раз были совершенно несравнимы с вонючей холодной кельей в ветхом доминиканском монастыре. Виллейн, по прибытии в Лондон, отвез их в большое некрасивое здание красного кирпича, из новых, без всяких вывесок на фасаде и почти без окон, походившее, скорее, на некий производственный цех. Там узников разместили в хоть и подвальном, но вполне прилично выглядевшем помещении, с хорошей вентиляцией. Вернее, помещений было несколько: вдоль низкого коридора с одной стороны тянулась цепочка дверей, за которыми располагались небольшие комнатки, все предметы мебели в которых ограничивались простой, но чистой (даже с ежедневно сменяемым бельем) кроватью и ночным горшком. В двух таких комнатах Генри и Кэт проводили ночь. Днем же им позволялось гулять вдоль надежно запертого с обоих концов коридора или сидеть в некоем подобии салона, оборудованного несколькими удобными диванами и креслами, а также письменным столом. Хиннеган подозревал, что основным предназначением салона являлось проведение конспиративных встреч с агентами, а может - и допросов, однако пока что молодые люди – на данный момент единственные "жители" коридора просто принимали здесь пищу и вели осторожные разговоры, уныло откинувшись на мягкие подушки диванов. Осторожные - так как рядом всегда присутствовал как минимум один охранник, а помещение, вполне вероятно, прослушивалось.
Генри сильно переживал, считая, что втянул свою спутницу в эту историю. Та же энергично возражала, упирая на совершенную неотвратимость произошедшего. Постепенно ей удалось успокоить винившего себя во всем ученого и вернуть обсуждение в русло логики. Последним аргументом стали слова Кэт о том, что все уже было предрешено сразу после того, как она согласилась на просьбу сэра Ллойда.
– Неужели ты думаешь, что сэр Ллойд мог быть причастен к краже?
– удивился Хиннеган.
– Нет, не может быть, это совершенно невероятно!
– Я не уверена в его вине, - согласилась девушка, - однако зря ты считаешь канцлера таким идеальным. Ты просто его мало знаешь!
– В смысле?
– не понял Генри.
– Чего я про него не знаю!
– Да ничего ты про него не знаешь!
– неожиданно для молодого человека вспылила Кэт.
– Ты никогда не имел с ним дело вне стен университета!
– А ты имела?
– Давай не будем об этом!
– Кэт отвернулась в другую сторону и демонстративно уставилась на горящую свечу в фаянсовом подсвечнике.
– Нет, нет, расскажи мне, пожалуйста!
– прошептал ей на ухо Хиннеган, придвигаясь ближе и беря подругу за руку.
– Оставь!
– Если он тебя обидел, я обязан знать!
Девушка зло передернула плечами, но, помолчав, решительно произнесла:
– Думаешь, он просто так устроил меня на работу в библиотеку? В память об отце? Ага, как же, держи карман шире! Он сразу мне сообщил, на каких именно условиях готов помочь, бесстыдник!
– Кэт насупилась и явно приготовилась плакать.