Ржавый капкан на зеленом поле(изд.1980)
Шрифт:
Инга расхохоталась. Я тоже не удержался от улыбки.
Но фрау Маргарет оказалась на высоте.
— Хорошо, Карл, — произнесла она громко, с подчеркнутым достоинством, но довольно миролюбиво. — Езжайте без команд, так и быть. Уже близко; я думаю, теперь вы доберетесь сами.
— Благодарю за высокое доверие, фрау Маргарет.
Он тронулся.
Нетрудно было догадаться, что между ними идет длительная и упорная престижная война.
Служебная гостиница помещалась на третьем этаже одного из подсобных зданий магистрата на тихой, усаженной каштанами улочке. Наши комнаты оказались смежными, обе с видом на неприступную, не нюхавшую пороха крепость.
Без двадцати семь к нам поднялся Карл.
— Мы уже здесь, — жизнерадостно сообщил он. Но вы особенно не торопитесь. Ужин заказан на полвосьмого, она всегда теребит, чтобы, не дай бог, не опоздать. Не обращайте внимания, поступайте, как вам удобно. И вообще не позволяйте себя сбивать с толку всем этим ее видом: «Ах, что я за важная персона!» Такая же рядовая служащая магистрата, как и я. Она вам еще не говорила, что водила по Зальцбургу английскую королеву? Нет? Скажет непременно. А что она сама королевского происхождения, тоже еще нет?
— Она действительно водила королеву? — спросила Инга.
— Было, — подтвердил Карл. — Гид она экстра-класс, что есть, то есть. А вот насчет королевских кровей… Он выразительно помолчал. — Это совершенно неожиданно открылось после отъезда королевы Елизаветы.
Машина Карла с головокружительной скоростью, визжа шинами на виражах, взобралась на гору в пригороде Зальцбурга, где в ресторане, отделанном снаружи и внутри в крестьянском стиле, для нас был заказан ужин.
На стене, на видном месте, так же как повсюду в Вене, висело огромное растрескавшееся тележное колесо. Но здесь, под специально закопченными балочными перекрытиями потолка, среди деревянных столиков и скамеек с резными орнаментами, оно было больше к месту, чем в шикарных, в зеркалах и позолоте, венских ресторанах.
Столик на террасе, примыкавший к залу, к которому подвела нас Маргарет Бунде, был накрыт на троих.
— А Карл? — сразу спросила Инга.
— Карл подождет нас в машине.
— Нельзя ли позвать и его?
— Магистратом предусмотрен ужин только на три персоны. — Маргарет Бунде смотрела на Ингу откровенно осуждающе.
— В таком случае желаю вам приятного аппетита!
Инга стремительно повернулась.
— Инга! Успокойся! — сказал я по-русски.
— Я совершенно спокойна, отец.
И царственной походкой направилась через зал к выходу.
— Что это? — всполошилась фрау Маргарет. — Почему?
— Инга не хочет есть.
— Как же так — не хочет? — она пришла в еще большее волнение. — Как можно? Это же непорядок!.. В конце концов, нетрудно поставить еще один прибор… Официант!.. Нас будет четверо, — отрывисто бросила она подбежавшему молодому человеку в австрийской национальной одежде, с полотенцем через руку.
— Как угодно, госпожа!
Он отправился за прибором.
— Вот видите, все улажено! Все улажено! — Наш гид разволновалась не на шутку. — Я спущусь к машине! Я попрошу ее вернуться!.. Только, пожалуйста, пожалуйста, не говорите ничего господину бургомистру! Такая неприятность! — Она заламывала пальцы.
К машине я ее не пустил — пошел сам. Когда Инга вступала в горячий бой за справедливость, требовался известный опыт, чтобы ее охладить.
Они с Карлом как раз собирались приступить к ужину: на переднем сиденье между ними расстелена полиэтиленовая скатерка. На ней аккуратно разложены бутерброды со всякой всячиной. Картонные тарелочки, стаканы, на полу термос.
— Садись с нами! — весело предложила Инга. — У Карла все с собой. А она пусть там ест за троих.
— За четверых, — сказал я. — Там уже стоят четыре прибора… Господин Карл, я прошу вас поужинать с нами.
— Я бы не против, господин профессор. Но как… она?
— Фрау Маргарет присоединяется к моему предложению. Ей тоже доставит удовольствие ваше присутствие.
Карл рассмеялся. Он мне нравился все больше и больше: не был обидчив и понимал шутку.
— Как вы смотрите на то, чтобы свернуть наш походный буфет, а, фрейлейн Инга? Там, наверху, вроде бы побольше всяких вкусных вещей.
— Да? Тогда решено! Я ведь сладкоежка.
Эта ее неожиданная сговорчивость меня и обрадовала и несколько удивила. Я предполагал, что встречу сопротивление, и был готов оказать серьезный нажим.
Вопреки моим мрачным предположениям, натянутость за столом тоже длилась только до первой рюмки. Фрау Маргарет маленькими, но быстрыми глотками опустошила свой бокал с густым сладким шерри-бренди, побагровела и моментально оживилась:
— О-ла-ла!.. А почему бы нам не повторить?.. Если уж сама Елизавета предпочитает этот напиток всем другим…
И стала с гордостью рассказывать, как ей одной среди всех гидов Зальцбурга была оказана честь демонстрировать достопримечательности города королеве английской, что они ели, что пили и как она удостоилась высочайших похвал. Словно сомневаясь, поверим ли мы ей, фрау Маргарет то и дело обращалась к Карлу:
— Не так ли, Карл?
И тот, не помня зла, подтверждал охотно:
— Истинно так, фрау Маргарет!
И каждый раз подмигивал мне незаметно.
Смешливая Инга не поднимала глаз от белоснежной, вышитой по краям скатерти.
По пути в гостиницу, когда машина проделывала те же виражи, только уже в обратном направлении, и свет фар то и дело упирался в подножие отвесных стен на поворотах, Инга спросила у Карла:
— А вам не может влететь, если вдруг остановит ГАИ?