Ржавый рассвет

Майский День

Вполне вероятно, что некие злоумышленники, проследив за отъездом хозяина вознамерились воспользоваться случаем, ведь Джеральд жил один, и многим это могло быть известно. Грабёж не удался, и нас теперь оставят в покое? Случались прежде попытки проникновения? Страх твердил, что приходили за мной, это я принёс с собой проблемы, и, честно говоря, мечтал убедить себя, что бояться нечего. Просто обычный уличный криминал. Дом от него защищён.

Я в который раз подосадовал на то, что Джеральд не оставил мне средства связи. Рабам, в принципе, не полагались коммуникаторы, но мой господин, как я уже убедился, не слишком чтил чужие правила, полагаясь более на здравый смысл

и помня прошлые свободные времена. Я решил, что попрошу телефон. Теперь главное дождаться хозяина, пусть пьяного в дым, но способного защитить нас всех и в этом разобранном состоянии. Меня, в который раз, удивило, что я так быстро начал доверять вампиру, практически сдружился с ним, не ощущая никак неравенства нашего положения. В том, скорее всего, не было моей заслуги, Джеральда следовало поблагодарить за психологический комфорт, что он мне обеспечил.

Убедившись, что с детьми всё в порядке, я ещё некоторое время бродил по дому, наблюдая иногда за происходящим снаружи, но там только ветки на ветру качались — царил покой. Надолго ли? Вампир не возвращался, и вскоре я понял, что досадую на него так, словно имею на это право. В полном соответствии с нашей шуткой о супружеской паре. Эта здравая мысль немного развеселила, и я отправился в постель, но дойти успел лишь до порога спальни.

По дому разнеслась мелодичная трель дверного звонка. С чего бы это? Сейчас ночь, в гости никто не ходит. Вампиры разве что, но им тоже требуется приглашение. Джеральд потерял ключи и стоит пьяный на крыльце, стараясь достойно в него вписаться? Хотя у него же нет ключей, доступ обеспечивает сканер, я обратил внимание на этот момент ещё когда приехал в дом. Неясно и тревожно стало, но я точно знал, что мы живём не в сказке про козлят, и поэтому кое-что можно выяснить заранее.

Я вздохнул и вернулся к пульту, снова вывел изображение с камер на большой экран. У входной двери действительно кто-то мялся, но не мой вампир. Тот отправился в загул в роскошном вечернем костюме цвета бордо, а на визитёре были светлые одежды, слишком бесформенные, чтобы разглядеть фигуру. Я попытался увеличить изображение, но тут человек повернул голову, и я его узнал.

Меня словно током пробило. Я вскочил, снова сел в кресло, положил руки на пульт, убрал, почему-то начал усердно приглаживать волосы. Сердце стучало уже где-то в ушах, в горло как будто ежа засунули, я волновался и в то же время словно безразлично наблюдал со стороны за своими бессмысленными действиями. Странное раздвоение сознания не пугало, страшило полное непонимание происходящего.

Намного собравшись с духом, я попробовал убедить себя, что ошибся, но близкого человека, раз узнав, уже будешь угадывать по мелким движениям, привычным жестам, манере держать голову и спину. Раз за разом я убеждался, что на крыльце стоит моя Грейс.

Что случилось? Почему она здесь? Где Мышка? Что происходит, и что делать мне?

Я примчался в холл, остановился у выхода. У Джеральда не было переговорника, или я его не нашёл, пластины двери имели одностороннюю проницаемость, так что я видел жену теперь совершенно отчётливо, но объясниться с ней не мог. Лицо выглядело бледным даже в слабом свете, тени залегли под глазами. Мы оба немало пережили за последнее время, неудивительно, что Грейс выглядела плохо. Я вжался лицом в стекло, пытаясь рассмотреть в саду или возле дорожки посторонних, но никого не увидел.

Заставили Грейс прийти сюда или она отыскала меня самостоятельно, что случилось там в большом мире, где я надеялся спрятать обеих дорогих мне девочек? Что делать мне? Отперев дверь, я нарушу

границу дома, но не могу же я смотреть на жену и оставаться равнодушным наблюдателем. Я просто не выдержу! Что если она сейчас развернётся и уйдёт, решив, что обратилась не по адресу? Почему проклятый вампир не обеспечил своё навороченное жилище обычной в таких случаях связью? Страсть к уединению всё же хороша в меру.

Кровь гудела во всём теле, бухала в голове, я боялся глубоко дышать, потому что лёгкие казались слишком большими для грудной клетки. Вокруг никого не наблюдалось, и Грейс, вот она, стояла рядом, только руку протяни, всего лишь следовало на секунду выключить защиту, втащить её внутрь и всё, на вопросы можно будет получить ответы. Я справлюсь, я смогу провернуть это очень быстро, и, если всё же враги организовали провокацию, даже вампир не успеет одолеть длинную дорожку от ворот до входной двери.

В памяти смутно возник буквально размазавшийся в атмосфере гостиной Джеральд, как он тогда схватил ребёнка и вернулся на диван за одно короткое мгновение, но расстояние до ворот было много больше чем ширина комнаты. А ещё за порогом стояла моя жена и от этого страхи казались менее серьёзными чем следовало. Я плохо соображал. Растерялся.

Новая трель звонка заставила подпрыгнуть на месте и тогда понимая, что не выдержу, если промедлю ещё хоть немного, я быстро нажал клавишу, откатил показавшуюся неимоверно тяжёлой дверь в сторону, свободной рукой схватил Грейс за куртку и втянул внутрь.

Процедура заняла не больше секунды. Жена оказалась в доме, не успев даже вскрикнуть, я увидел, как на лице её, словно при замедленном показе возникает страх, но сосредоточился на том, чтобы сразу запереть дверь, и мне это почти удалось, хотя почти, как известно, не считается. Нас обоих смела могучая сила, и мы не только упали, но ещё и разлетелись в разные стороны.

В холле уже стоял вампир. Высокий или показавшийся таким, потому что я лежал на полу, одет в бесформенный балахон, лица я под капюшоном не разглядел. Непринуждённо, почти изящно, он придержал дверь впуская ещё двоих.

Нам с женой не дали обменяться даже словом. Один из вампиров вздёрнул и мигом уволок прочь Грейс, она трепыхалась, но совсем вяло, второй поставил меня на ноги. Я пытался сопротивляться, выкрутиться из захвата, бежать следом за похитителем или же наоборот — в дом, душу охватило мутное бешенство, возникающее, когда беда непоправима, и ничего сделать уже нельзя, я ударил вампира, но кулак не достиг цели, мне тут же заломили руку за спину да так что не треснула она чудом, и поволокли наружу. Я пытался кричать, привлечь хоть чьё-то внимание, но покой и тишина столь любимые, Джеральдом, играли против нас с женой. Уединение дома не сулило посторонней поддержки или хотя бы досужего внимания.

Вампир тащил меня едва не согнув пополам, всё же я успел заметить, что главный пошёл не за нами, а вглубь дома и теперь только вспомнил о доверенных моему попечению детях. Я снова попытался вырваться, но получил несколько жестоких ударов от которых перехватило дыхание, ослабели конечности, и как ни жгли меня отчаяние и стыд не мог сопротивляться увлекавшим меня прочь рукам.

Ещё недавно всё складывалось так хорошо, и вот мы вновь ввергнуты в ад, только на этот раз исчерпались резервы защиты. Спасения нет, или всё же есть надежда? Вампир? Что я ему, случайный человек, но похищение детей, да и меня тоже способно его разозлить. В приватиры вряд ли идут индивидуумы, спокойно относящиеся к покушению на их собственность. Добытое трудом и риском достояние обретает особую ценность.