Ржавый рассвет

Майский День

Мной овладела томная лень, я даже не пошёл наверх, где в красивых залах показывали представления, и где публика шалела окончательно. Я остался на месте, наблюдать за Ив, неспешно перемещавшейся за стойкой, за людьми, которых несмотря на ночное время становилось всё больше. Рассудок нежился на пьяных волнах, и все смертные казались привлекательными, вампиры — братьями, а сделки — выгодными.

Когда я утомлённо отклеил зад от стула, мир привычно покачивался, радуя постоянством. Я сел за руль флаера и довольно долго созерцал пульт, не в силах понять, что это такое. О том, как полечу, не беспокоился. Во времена моей беспутной жизни на

борту приватира сваша ещё не водилось в природе, но мы пьянели от азарта сражений. Мы одержимо шли в бой и побеждали, несмотря ни на что. Вот и теперь справлюсь. И я полетел.

Глава 4 Борис

Несколько раз я пытался придумать, как завести нужный разговор, но пока собирался с духом, Джеральд закончил свои дела и свалил на подремонтированном до следующего раза флаере.

Услышав ненавистное имя, я как-то сразу уверился, что это именно тот вампир, которого я знаю, но постепенно начали возникать сомнения. В городе наверняка много кровососов, не могут же они все быть знакомы между собой. Вполне вероятно, что тот Долиш, с которым разговаривал мой хозяин, всего лишь его безобидный служащий. Я ведь даже не знаю точно, шла беседа с человеком или с вампиром. Прислушиваться к чужой телефонной болтовне дело скучное, да и малоинформативное. Я уловил лишь неясные обрывки.

Усиленно занимаясь детьми, я понемногу отвлёкся, но не только поэтому старался делать всё как следует. Джеральд, надо признать, отвалил за меня немалые деньги, сумма, которая требовалась чтобы укрыть от опасности Грейс и Мышку появилась ведь из его рук, точнее с банковского счёта. Я считал себя обязанным существу, которое почти не морщась заплатило так много за ничем непримечательного и ничему полезному не обученного человека, да ещё приставило к достойному, не унизительному делу. Я очень быстро начал принимать горячее участие в ребятах, брошенных по сути на съедение, но выживших вопреки всему.

Славными они оказались детишками. Ели охотно, капризничали мало и вообще отличались неуёмной жизнерадостностью. Днём мы хорошо погуляли в саду, а когда пришла вечерняя прохлада, я отпустил мальчика на ковёр — поползать, а сам с девочкой на руках следил за его отважными маршрутами.

Тогда же мне пришла в голову мысль, что, если Джеральд собрался взять официальную опеку над ними, для регистрации потребуются имена. Неплохо бы ещё и фамилию дать, но это как раз ждало. Трудно воспитывать детей, называя их малыш и малышка, да и не солидно как-то.

Вечером юные кузены без возражений поужинали и заснули. Даже укачивать не пришлось. С Мышкой у нас в этом плане одно время были проблемы, по сути мы не спускали её с рук, передавая друг другу, чтобы угомонить, а эти сиротки беззаветно наслаждались жизнью, и меня радовали добрым покладистым нравом.

Уложив их в тот же инкубатор, в котором они прибыли, заказанную кроватку до сих пор не привезли, я поел и ещё раз осмотрел первый этаж дома. Мне здесь нравилось. Хорошие пропорциональные комнаты, всё есть и ничего лишнего. Обстановка простая, дополнительные ставни для окон замаскированы так искусно, что не портят общее впечатление. Особенно хороша была гостиная окнами в сад. Я любовался пейзажем, пока солнце окончательно не село. Фонари в снаружи не горели, то ли вампиру они просто не требовались, то ли расколотил все по пьяному делу и не стал восстанавливать — я не знал. Темнота, пожалуй, немного напрягала. Я нашёл пульт, управляющий внешним оборудованием

и попробовал включить освещение.

Оно послушно откликнулось на призыв, кусты и клумбы залило мягкое сияние, даже лампы на крыльце зажглись. Дышать сразу стало легче. Я пошёл в детскую и лег, проспав несколько часов.

Неясная тревога сдёрнула с дивана, заставила проверить, всё ли в порядке у детей, а потом обойти комнаты в поисках душевного равновесия. Везде царили мир и покой. Снаружи доносилось мало звуков, которые свидетельствовали о том, что мы находимся в середине обширного города. Вампир с большим умом выбрал место для проживания. Тишина, наверное, благотворно действовала на тонкий слух бессмертных.

Я ещё раз сходил к детям, они мирно спали, а потом вернулся в гостиную, чтобы вновь насладиться прекрасным видом, себе-то отдельный дом с садом никогда позволить не мог. Именно этот момент выбрал Джеральд для возвращения.

Флаер вынырнул из неясного полумрака. Казалось, он летит прямиком на меня, так что я инстинктивно попятился, готовясь броситься к детям и либо спасти от ненормального приёмного папаши, либо погибнуть вместе с ними, но в какой-то момент машина резко развернулась, завалилась на бок и, покачиваясь, пошла к посадочной площадке. Я прянул к окну, чтобы понаблюдать последствия, но катастрофы не случилось. Флаер довольно уверенно опустился на предназначенное для него место.

Зато пилот выбирался из кабины странной манерой, словно вообще не видел почвы перед собой. По сути дела, он вывалился из люка, но успел слегка сгруппироваться и превратить падение в прыжок. Я следил за ним не без тревоги. Чувствовалось, что пьян вампир в дым, но в каждом движении прослеживалась непоколебимая уверенность в себе. Он шагал так, словно всё должно было перед ним расступиться.

Каменная ваза не убралась с дороги, и он сбил её с пьедестала, да так, что укатилась в кусты. Проводив взглядом произведение паркового искусства, вампир целеустремлённо отправился дальше. Мраморная нимфа, как видно, пострадала ещё в прошлый раз, и Джеральд задержался чтобы поднять её и поставить на место. У меня холодок прошёл по коже, когда я понял, как легко он управился с тяжеленной на вид скульптурой. Игриво чмокнув изваяние в щёчку, вампир устремился дальше и благополучно прибыл домой, если не считать лёгкой заминки, сопровождаемой грохотом, на крыльце. Я понадеялся, что нам не подбросили ещё одного-двух младенцев.

В гостиную хозяин дома буквально влетел, едва касаясь пола подошвами щегольских вечерних туфель. Увидев меня, он затормозил и помотал головой.

— Бэри! Ты чего не спишь? Ночь уже!

— Утро скоро.

— Как там наши младенцы?

Он без колебаний направился прямо в детскую и я, ещё не сообразив толком, что делаю, заступил ему дорогу.

— А ну стоять!

Вампир не рассердился, но удивлённо посмотрел на меня. Он слегка покачивался, хотя на ногах удерживался без заметных усилий.

— Почему?

— Ты пьян. Я не позволю подходить к детям набравшемуся под завязку алкашу.

Рассердил он меня своим безрассудством не на шутку, а то я, пожалуй, не решился бы на столь уверенный отпор.

Он покачнулся, провёл ладонью по лицу, но никаких признаков злости опять не выказал.

— Да, я слегка нетрезв, с этим не поспоришь. Пожалуй, ты прав, не пуская меня к детям, хотя прошлой ночью я тоже был пьян, однако справился с ними и сумел обеспечить заботой. Пусть твоей, но какая разница?