Ржавый Рыцарь и Пистолетов
Шрифт:
— Перестань орать! — недовольно сморщился Миша. — Какой гарем? Он тебя любит, хотя для меня все эти «Любови» — чушь собачья! Я больше двух месяцев ни с одной бабой не встречаюсь, чтобы не привыкнуть. А сейчас и вовсе три б… кормлю, одна даже моложе, чем Владова сучка!
— Но ты же два года меня уверял, что у него никого нет, теперь, выходит, перековался, на правду потянуло? А чего прятать, Миша, если она его в джипе возле универмага дожидается? — Даша ухватила Гусева за грудки и притянула к себе. — Скажи, она тоже в его машине сидела, пока он в моем номере соловьем заливался?
— Нет, она ночью прилетела, —
— Вот видишь, — скривилась Даша, — Марго — мать его детей не прилетела, а Светка примчалась! Видно, и впрямь любит Влада, потерять боится. А я бы, клянусь тебе, не прилетела…
Потому и не прилетела бы, что знаешь, как он привязан к тебе. И Светка об этом знает, вот и старается его всячески удержать.
— Миша, — Даша положила ему ладонь на грудь и слегка оттолкнула от себя, — из тебя вышел плохой адвокат. А из меня — совсем неважный прокурор. Давай оставим эту тему в покое раз и навсегда.
— Что ж, твоя воля! — вздохнул Миша и обнял ее за плечи. — Давай с нами. Надо помянуть Дмитрия Олеговича.
К ним приблизились Татьяна и Оляля. Даже в новой шубе, которая стоила Мишке целое состояние, Танька напоминала Даше богомола. Высокая, несуразная, с непропорционально длинными руками, она, казалось, состояла из одних углов, которые выпирали отнюдь не там, где им полагалось выпирать. Поэтому Гусыня, так ее называли в литературных кругах, предпочитала носить просторные вещи: свитера до колен и юбки до пола. Шуба у нее тоже была широкой, непередаваемо рыжего цвета, и Танька смотрелась в ней соломенной скирдой посреди поля.
Они обнялись.
— Миша сказал, что мы забираем тебя с собой? — справилась Татьяна и грозно посмотрела на мужа: — Чего стоишь? Веди нас к машине. Где ты ее оставил?
Миша замялся и посмотрел на Дашу.
— Э-э… Возле универмага.
— Ну, так беги живее, — не унималась Татьяна, — а мы двинем тебе навстречу.
— Зачем бежать? Пойдем все вместе, — предложила Даша.
— Не пойдет он вместе, — скривился Оляля. Сегодня он был не по обычаю молчаливым и угрюмым. — Ему первым надо прибежать и фугас обезвредить, тот, что у него в салоне…
— Фугас? — удивилась Даша и тотчас поняла: — Так это твой джип? Серый?
Татьяна схватила ее за руку.
— Стой! Миша здесь ни при чем. Мы действительно не знали… Но она замерзла, и Писто… то есть Макаров, велел Мише открыть машину.
— Знаешь, Таня, я все-таки пойду! — Даша улыбнулась и отцепила пальцы Татьяны от своего рукава. — Мне с Гришей по пути. Мы с его «москвичонком» подружились.
— Что ты выпендриваешься, что ты из себя строишь? — неожиданно сорвался на крик Мишка. Он схватил Дашу за плечи и сильно тряхнул. — Вспомни, сколько раз мы с Танькой вас с Владом прикрывали? Ты ж в открытую у нас в доме с ним встречалась! При живом муже! Или неправда, скажешь? Ритка, когда узнала, меня сводником обозвала, наорала! Чем ты лучше этой девки? Точно так же за спиной законной жены с ним… — Он задохнулся и прижал руку к груди. — Великое дело — девчонку посадил в машину погреться! — Он повернулся к Оляле: — А ты что языком треплешь? Не удалось опохмелиться, теперь на всех зубами клацаешь!
— Миша! — Танька повисла на его плече. — Прекрати!
— Отойди! — рявкнул Мишка и оттолкнул Татьяну в снег. — Вы тут переплелись все, как змеи, а я — крайний! Мне по правде на всех на…! И на тебя, Дарья, и на девку эту! Мне глубоко по барабану, с кем он спит, с кем не спит, у нас с ним другие интересы! Понятно? И не переваливай на меня свои проблемы! Хватит!
Татьяна вновь бросилась к нему, но Михаил опять оттолкнул ее и, выругавшись, направился быстрым шагом в сторону села, где в конце улицы виднелись спины последних участников прощальной церемонии. Длинные полы его дубленки развевались в разные стороны. Меховую шапку он держал в руке и то и дело вытирал ею лицо. Честно сказать, Даша впервые видела столь решительно настроенного Маньку и даже преисполнилась некоторым уважением к нему. Так грубо оттолкнуть Таньку? Похоже, Миша и впрямь озверел. Даша покачала головой и посмотрела на Олялю.
— Плохо-то как. Рядом с могилой!
— Даша, — Оляля взял ее за руку, — поедем домой. Там и помянем Олеговича. Не в толпе же толкаться за рюмкой водки.
К ним подошла Татьяна. Она кое-как отряхнула шубу от снега, вид у нее был жалкий и растерянный. Такой Даша ее тоже не видела. Все смешалось в доме Облон… то есть Гусевых!
— Я с вами, — сказала Танька сердито. — Не поеду я с этим бараном. Я с вами хочу.
— Поехали, — Оляля подхватил их под руки. — Домчу вас с ветерком. — И повернулся к Даше: — Как добралась? Без происшествий?
— Как сказать… — Она пожала плечами. И вдруг, вспомнив, хлопнула себя от досады по лбу. Что же она натворила? Как она могла его не узнать? Ведь этот мужчина в кожаной куртке, который окликнул ее рядом с кладбищем, Алексей! — А, чтоб тебя! — произнесла она расстроенно и посмотрела на Олялю: — Гриша, ты в МЧС кого-нибудь знаешь?
— Смотря кого… — протянул Оляля. — Пожарных, например…
— Нет, не то! Его Алексеем зовут! Он бывший десантник, полковник! Он мне вчера, можно сказать, жизнь спас, из сугроба во время метели вызволил, а я его сегодня не узнала и нахамила даже. Очень некрасиво получилось!
— И что ты от меня хочешь? Чтобы я извинился вместо тебя? — справился Оляля. — Только мне и делов твоих мужиков отлавливать!
— Он не мой мужик! — рассердилась Даша. — Но я хочу его найти и извиниться!
— Только не сегодня! — Оляля развел руками. — Здесь масса народа, где его искать? Ты его фамилию знаешь?
— Нет, — вздохнула Даша, — забыла спросить. Но я не думаю, что в МЧС много сотрудников.
Ну да, — усмехнулся Оляля, — сотрудников немного, только управлений да служб всяких пруд пруди. Ты хотя бы знаешь, откуда он? Хорошо, если из Краснокаменска, а если из соседней республики?
— Не знаю, — Даша растерянно посмотрела на Олялю. — Не спросила.
— Да бог с ним, с вашим спасателем, — перебила их Танька, — не удавится он без твоих извинений. Пойдемте уже к машине.
— А Миша не будет тебя искать? — спросила Даша. И тут пришел черед Татьяне взвиться на дыбы.
— Пусть поищет, чучело гороховое! Шляется на пару с твоим Владом по шлюхам, а потом домой бежит как ни в чем не бывало. И все мне лапшу на уши вешает, дела, мол, заботы! Да я всех его сучек знаю! Давно бы гадин передушила, только взамен их новые появятся.