С блокнотом по Корее. Версия 2.0
Шрифт:
А разводов теперь сколько стало! Я думаю так, с женой надо жить до конца, до самой смерти. И не важно, любишь ты ее или нет, живешь мирно или ругаешься, калека она или красавица. И только тогда государство будет крепким.
Все это – наше традиционное конфуцианство. Очень мудрое учение, и нельзя его вот так просто выкидывать на помойку…»
И так, за беседой, незаметно настало одиннадцать вечера. Я вышел на улицу. Перед «Павильоном для престарелых» крутились детишки, какой-то молодой деревенский парень пытался заманить меня на рюмочку водки. Как всегда оказавшийся к месту, профессор Юн отсоветовал:
– Не нужно ходить с ним. Это не то чтобы опасно, но лучше не ходите. Лучше отправимся спать.
Студенты в это время подметали перед сном полы,
День третий, 23 июня 1995 года.
Утро выдалось солнечным и не очень жарким. Умывался и чистил зубы под краном, расположенным во дворе у «Павильона для престарелых». Площадка перед краном с холодной водой цементированная. Рядом стоят несколько пластмассовых тазиков, куда следует наливать воду, и уже затем умываться. Мыться из крана не принято. Это элемент корейской культуры умывания. Одно время мне казалось, что такой способ как-то связан с экономией воды. Однако, как выяснилось позже, воды при подобной процедуре потребляется ничуть не меньше, чем если бы она лилась из крана слабой струйкой. Просто уже в течение тысячелетий корейцы умываются, сидя на корточках и поливаясь из плошки. И традиция эта сохраняется даже в современных домах – там, где есть ванные и душ. Так же набирают воду в тазик, садятся на корточки и обильно поливаются водой.
И еще одно поразило меня. В «Павильоне для престарелых» есть кухня, а значит – и краны с водой. Однако никто не умывается там, даже не чистит зубы. Место для приготовления пищи с мытьем несовместимо.
Итак, позавтракав и собрав вещи, наше 6-е звено отправилось на автобусную остановку. Оттуда путь лежал в селение Токсан – центр одноименного округа, чтобы затем добраться до селения Сончжанни, где, по сведениям чиновников из Отдела культуры окружной администрации, проживал дед, знающий много песен и легенд.
Приехав в Токсан, спрашивали прохожих, как попасть в деревню Сончжанни. Судя по карте, она находилась совсем недалеко от окружного центра. Одни говорили, что идти туда минут сорок, другие – пару часов. Так или иначе, вышли на узкую бетонную дорогу, которая вела в нужном направлении, и побрели по жаре вдоль невысоких холмов. Мимо нас проехал легкий грузовик белого цвета и почему-то остановился. Водитель вышел и обратился к профессору Юну как самому старшему, не группа ли это студентов из университета Тангук. Удивительно, как быстро распространяются слухи. И селение вроде не такая уж глубинка, все атрибуты современного технического прогресса здесь налицо. Однако традиции… Спросил, куда мы следуем, и, услышав название деревни, предложил подбросить туда.
Студенты дружно забрались в кузов, профессор Юн и кто-то из студенток сели в кабину.
Водитель вел грузовик очень осторожно, и встречный ветер приятно освежал в эту невыносимую жару. Дорога заняла около получаса. Страшно было и подумать о том, как бы мы шли пешком. Расставаясь, водитель пригласил зайти к нему домой после окончания опроса местных жителей. Как оказалось, сам он тоже был из этой деревни.
Визит к деду Пак Тону, который якобы знал много песен и легенд, принес одни только разочарования. Оказывается, он был известен местной администрации только потому, что часто во время летних каникул принимал студентов из провинциального университета Сонсиль, которые на несколько недель останавливались в деревне, а он их учил уму-разуму насчет традиционной сельской жизни. Легенд же и песен знал мало. Рассказал, между прочим, о том, что в окрестностях деревни есть могила лошади полководца Ли Ёнгуна, которая, говорят, умела скакать быстрее
– Если вы хотите узнать что-то старинное и малоизвестное, вам нужно ехать в восточные провинции – Канвон и Кёнсан. А у нас что?.. У нас ничего не осталось. Никаких церемоний жертвоприношений Небу у нас нет, злых духов не выгоняем.
И тем не менее кое-что интересное увидеть удалось. Продолжая свое пессимистическое заключение, старик Пак сказал:
– Правда, есть и у нас кое-что. Была около деревни раньше река, и два камня в ней – большие такие. Их прозвали «Большая скала». И думали люди, что камни эти приносят счастье. Поэтому, кстати, и основали здесь давным-давно деревню. А вот недавно решили проложить дорогу и изменили русло реки. Камни оказались в стороне от течения и заросли в конце концов тростником. Невидно их стало совсем. И с тех пор стала жизнь в деревне хуже. Ох уж эти власти! Совсем перестали уважать традиции, прислушиваться к мнению стариков! А вы не хотите их посмотреть? Я думаю, их обязательно нужно посмотреть. И сделайте, пожалуйста, фотографию. Скажите словечко, где надо.
Итак, вышли мы вслед за стариком и отправились к дороге. По пути старику Паку встретился односельчанин. Пак объяснил, куда мы идем. Тогда односельчанин вдруг как-то нахохлился, лицо его покраснело, и он стал крепкими словами, бурно жестикулируя, ругать власти и причитать: мол, что же это сделали с деревней, совсем жизни не стало, как засыпали камни.
Мы перешли через дорогу. Где-то в ямах, буйно заросшие, едва проглядывали два небольших камня, размерами с половину легкового автомобиля.
Узнав, что недалеко в окрестностях ведутся раскопки, мы пошли туда. В углу площадки, местами размеченной, стоял тент, стулья под ним, рядом палатка. На столах под тентом – неубранные арбузные корки. Археологи, очевидно, ушли на обед, и узнать что-либо о раскопках так и не удалось.
Пора было обедать и нам. Медленно поплелись в сторону деревни. Студенты срывали по дороге малину. Предложили немного и мне. Профессор Юн отстал по дороге, и потом мы долго ждали его у дома старика Пака. Он, оказывается, вместе с теми, кто не пошел к камням и месту раскопок, отыскал интересного информанта и записывал легенды. Мы же, б'oльшая часть звена, ждали под навесом дома около часа.
Устав сидеть, я пошел прогуляться и обнаружил свалку холодильников, вполне еще пригодных к эксплуатации, но устаревших и потому немилосердно выброшенных.
Наконец пришел довольный профессор Юн, и мы отправились в дом к Ли Хынсоку – водителю грузовичка, что подвез нас до деревни.
Во двор, окруженный с четырех сторон одноэтажными традиционными жилыми и хозяйственными постройками, вели ворота. На улице сидела старенькая бабушка и разбирала овощи. Как и полагается, сняв обувь, мы вошли в дом, расположились на полу. Сразу обратили внимание на потолок, где практически по всей его площади из сигаретных коробок были выложены красные иероглифы «счастье» (сигареты марки «Сосна») на голубом фоне (сигареты марки «88»). На стене точно таким же экстравагантным способом был выложен девиз семьи, пожалованный знаменитым государем Сечжоном, создателем корейского алфавита, еще в XV веке. Очевидно, хозяин дома происходил из старого рода местных аристократов. Пока его жена готовила нам обед, хозяин показал альбомы с фотографиями местных достопримечательностей, потом появился альбом с марками. Хозяин попросил меня уточнить страну происхождения некоторых из них. Затем он повел нас в свой «кабинет», где показал рукопись романа, написанного им еще лет двадцать назад, свои стихи, а также различные квитанции, например за оплату электроэнергии за последние десять лет.