С чего начиналось
Шрифт:
Поэтому нам необходимо готовить людей, – Завенягин остановился и задумался. – Здесь следует идти опять-таки не каким-то одним путём, а использовать все возможные приёмы для подготовки кадров. Можно было бы отобрать со старших курсов некоторых высших учебных заведений наиболее способных студентов и переориентировать их на физику. Тебе этим делом приходилось близко заниматься…
А затем, меняя тон и, как мне показалось, желая подразнить меня, Завенягин сказал:
– Меня, откровенно говоря, все время удивляло, как можно несколько лет подряд читать одно и то же – ведь это должно смертельно надоесть. Сколько лет ты читаешь курс – производство ферросплавов? Лет двадцать, видимо? Неужели тебе это ещё не осточертело?
– А почему
Завенягин зашагал по комнате и уже в обычной своей манере произнёс:
– Кроме этих двух папок, у меня есть ещё кое-что. Может быть, и оно пригодится.
Он подошёл к книжному шкафу и взял с нижней полки две толстые книги.
– Это переводы с английского: одна об уране и урановых минералах, а вторая по физике. Мне принесли их из издательства. Возьми. Найдёшь что-нибудь, представляющее практический интерес, расскажи. Я их только перелистал. Не было времени прочитать внимательно и вникнуть…
А.П. Завенягин ещё в Горной академии выделялся среди студентов своими способностями организатора и умением разбираться в сложных вопросах. На него обратил внимание выдающийся деятель Коммунистической партии, руководитель советской промышленности Серго Орджоникидзе и тотчас по окончании Завенягиным академии назначил молодого специалиста директором Гипромеза. Гипромез проектировал реконструкцию старых металлургических заводов Юга и разрабатывал проекты крупнейших новых металлургических заводов – Кузнецкого, Магнитогорского, Запорожстали и других. В стенах Гипромеза были собраны видные советские специалисты и ряд специалистов из США, Германии и Франции. Всей этой армией командовал тогда только что окончивший высшую школу молодой инженер, которому исполнилось 29 лет. Позже Завенягин строил Магнитогорский комбинат и руководил им, строил Норильский металлургический комбинат, содержавший много сложных производств, и тоже руководил им. Он умел сплачивать людей и все свои знания и энергию отдавал осуществлению крупномасштабных работ.
Мне было легко работать с Ванниковым и Завенягиным. Мы понимали друг друга с полуслова, действовали, как говорится, не оглядываясь назад. Ванников и Завенягин быстро установили контакт с выдающимися учёными страны и сразу сумели завоевать их доверие. Оба они были разными по характеру и методам морального воздействия на людей. Но и тот и другой умели находить пути к сердцам и зажечь их жаждою творческой, напряжённой деятельности….
Уходя от Завенягина, я забрал папки и книги. Мне пока была выделена небольшая каморка, где я и работал, когда приходил к Ванникову в наркомат. Прежде всего надо все рассортировать и начинать систематическое изучение. Содержимое папок я разделил на две группы: научно-технические материалы и военно-политические. Что же все-таки произошло? Для каких целей была создана атомная бомба? Почему были сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки? На эти вопросы прямого ответа я тогда не находил. Объяснения появились уже значительно позже.
Руководитель строительства атомных предприятий в США генерал Лесли Гровс откровенно писал: «Я уже тогда (в 1942 г. – В.Е.) не питал никаких иллюзий относительно того, что Россия является врагом и что проект строится на этой базе».
Крупный учёный-физик – президент Королевского общества в Англии П.М. Блэкетт с полным основанием утверждал: «Применение атомной бомбы было не столько последним военным актом второй мировой войны, сколько первой большой операцией в холодной дипломатической войне с СССР, ведущейся в настоящее время».
Кое-кто из наиболее воинствующих противников Советского Союза призывал к превентивной атомной бомбардировке Москвы, Ленинграда, Киева. Разрушение Хиросимы и Нагасаки опьянило их.
Тогда, читая вырезки из газет с высказываниями ряда государственных и
Так, мы сразу же установили доверительные отношения с И.В. Курчатовым. А он незамедлительно предпринял усилия, чтобы побыстрее ввести нас в сферу ядерной физики. Установились связи и с другими выдающимися советскими учёными, давно начавшими заниматься проблемой использования атомной энергии, и прежде всего с В.Г. Хлопиным, директором Радиевого института, многое сделавшим для разработки технологических процессов получения урана и плутония высокой степени чистоты. От Хлопина я получил первые уроки в этой новой для меня области. Он же вовлёк в данную работу ряд сотрудников Радиевого института. Трудилась целая плеяда замечательных учёных, смелых экспериментаторов с сильно развитым чувством научного предвидения.
…От руководства Комитетом стандартов меня пока не освободили, так что приходилось пока что работать в двух местах. Я собрал литературу и старался познать то, что было сделано в области изучения радиоактивности, строения атомного ядра советскими и иностранными учёными.
…Вспомнились слова великого русского учёного М.В. Ломоносова, полные глубокого философского смысла:
Раскрылась бездна, звёзд полна.
Звёздам числа нет – бездне дна.
И в середине XX века они звучат современно. Полностью ли раскроется бездна, в которую мы заглянули, – вот в чем вопрос.
Немного истории
И вот я, разбирая полученные от Завенягина папки с научно-техническими материалами, теперь выделил из них прежде всего то, что относилось к дореволюционному периоду. Позже я дополнил их сведениями, отобранными из архивов, почерпнутыми из учебных курсов, из книг и статей, появившихся в разное время в печати, а также из рассказов физиков, с которыми мне пришлось в те годы по роду деятельности часто встречаться и обсуждать многие сложные вопросы.
Постепенно в сознании стала как бы выкристаллизовываться деятельность ряда замечательных учёных, приложивших огромный труд к организации и проведению сложнейших исследований и изысканий, направленных на познание материи, объяснение ряда явлений и определение возможности их использования. Эти учёные закладывали основы тех процессов в науке и технике, которые уже в наше время привели к научно-технической революции. Так, открытие в конце прошлого века явления радиоактивности было мощным импульсом, побудившим к проведению интенсивных исследований атомного ядра и скрытой в нем энергии.
Учёные России внесли значительный вклад в решение одной из основных проблем нашего времени – поисков к овладению атомной энергией. Первые работы с отечественными радиоактивными минералами были выполнены уже в 1900-1903 годах профессором И.А. Антиповым, хорошо знавшим горное дело и сумевшим заинтересовать деловых людей России идеей разработки урановых месторождений Средней Азии. В 1908 году было организовано частное «Общество для добычи редких металлов». Оно стало добывать руду и продавать за границу полученные концентраты урана, ванадия и меди. Общество установило связь с лабораторией М. Склодовской-Кюри, и по просьбе общества в Россию приезжал сотрудник этой лаборатории Ян Даныш. Через 50 лет судьба свела меня с его сыном, известным польским учёным профессором Марианом Данышем. Когда в конце 50-х годов под Москвой был создан Международный институт ядерных исследований, М. Даныш был избран одним из заместителей директора этого института.