С чистого листа 1

Лоусон Ролли

Опра завершила интервью парой вопросов о моей семье, и затем мы ушли на рекламу, на этом все и закончилось. Меня попросили удалиться, и она закончила передачу, говоря с публикой и на камеру, и, к счастью для меня и Гарри, она дала книге хороший отзыв.

После передачи, прежде чем я смог отправиться на вылет домой, Опра попросила меня задержаться и задала несколько вопросов о Бакмэн Групп. Я дал ей свою визитку и сообщил, что ее специалист по вложениям может связаться с Мисси на этот счет. По нескольким причинам, связанным с Биржевой Комиссией, я не мог сам выступать в роли продавца.

После этого я выбрался из Доджа и отправился домой. К тому времени, как

я приземлился в Вестминстере и поехал в сторону дома, ужин закончился, а девочки уже были в пижамах. Дети вместе с Пышкой радостно окружили меня, а Мэрилин подарила поцелуй, сулящий нечто хорошее на эту ночь.

– Ну, как все прошло? Повеселился? – спросила она.

– В следующий раз, когда меня кто-то попросит написать книгу, достань мой пистолет и пристрели меня! Прошу!

Она только засмеялась.

Глава 92. Всё тоже, всё те же

Я вернулся домой за неделю до Дня Благодарения в 1987-м. Было наслаждением просто снова вернуться к обычному укладу. На День Благодарения я сам проделал весь ритуал с индейкой, хоть и очень скучал по устричным украшениям мамы. Мэрилин просто запретила мне приносить домой «эти отвратительные штуки» (устрицы). Я иногда задумывался, что делается в моей семье, но после всех разбирательств я просто игнорировал их. За Сьюзи я присматривал, но никогда с ней не связывался. Она сменила фамилию на Бакнер незадолго после приезда в Рочестер. Я не знал, как это может повлиять на ее безопасность (по сравнению с фамилией Бакмэн).

Чарли шел седьмой год, а девочкам было около трех с половиной лет. Он был очень буйным, но не в плохом смысле этого слова. Он был просто мальчиком. Один из его учителей посоветовал нам проверить его на наличие расстройства дефицита внимания и гиперактивности, но мы с Мэрилин сразу отодвинули эту идею! Чарли был просто мальчиком, и занимался тем же, чем и другие мальчики. Его не нужно было накачивать таблетками. Чтобы угомонить, достаточно было схватить его за шкирку, и периодически шлепать по корме. Еще одним плюсом было полное отсутствие фраз в духе «Ну, дождешься, вот отец сейчас вернется!». Мэрилин сама отлично справлялась с тем, чтобы утихомирить детей.

Иногда он творил глупости. Однажды он ввязался в драку со своим школьным одноклассником, Джонни Паркером, и эти двое закончили обычным детским «Мой папа может побить твоего!» Нас вызвали в школу, где мы встретились с Паркерами, которые в той же мере рассердились на отпрыска. Я встал, пожал руку отцу Джонни и добавил:

– Мистер Паркер – мой друг, а друзей я не бью! после чего заставили мальчиков сделать то же самое.

После того я записал Чарли на занятия каратэ в додзе, где занимался сам. Мэрилин не одобряла эту идею, полагая, что так он наживет только больше неприятностей. Мне же было лучше знать, потому что в первую очередь в любом боевом искусстве учат самодисциплине. Потом я сказал сыну, что если он когда-нибудь опробует то, чему научился на занятиях каратэ, в школьной драке – то его следующий спарринг будет со мной. Его глаза расширились от ужаса.

Близняшки были самим очарованием. Они постоянно носились по лужайке, принося в дом одуванчики, кузнечиков, саламандр и тому подобное. В этом плане они очень напоминали Мэгги, которая тоже таскала домой всякую живность, которую только могла удержать в руках. Я знал, что это ненадолго. Очень скоро, когда им стукнет двенадцать, начнут просыпаться гормоны, и мои сладкие ангелы превратятся в отпрысков Сатаны.

Вы когда-нибудь задумывались, кто придумал приданое? Если нет, то у вас никогда

не было дочерей! Приданое – это когда один мужик платит другому, чтобы второй забрал дочь первого. Чем дольше она находится поблизости, сводя его с ума, тем больше он готов заплатить. Это также чем-то похоже на развод, когда муж платит жене, чтобы убраться подальше. Я однажды указал на это Мэрилин, но она не оценила. Так что делайте выводы сами.

Мы пытались жить обычной жизнью, как любые родители в пригороде. Мы просто не колоритная пара. Ну ладно, во время путешествий мы летаем на частном самолете, и обычно нас ожидает лимузин или просто машина, но дома я за рулем сам, и Мэрилин также сама водит свой минивэн. В то же время мы и не отшельники. Каждое лето мы устраивали большое барбекю с бассейной вечеринкой, и любой, кто мог придумать повод, мог присоединиться. У нас были и коллеги, и учителя, и соседи, и друзья поблизости. После того, как Чарли присоединился к футбольной команде, каждую осень в середине футбольного сезона, мы устраивали еще одну вечеринку для всей команды и их родителей, и потом, когда девочки подросли и тоже смогли играть, вечеринка разрослась еще больше.

До тех пор большинство людей знало, что деньги у меня водятся, хоть и не ведали, что я безумно богат. После того, как мое лицо напечатали в Fortune, все узнали об этом, а когда половина домохозяек увидела меня на передаче Опры, все стало еще хуже. В общем, все было не так плохо. Даже не повредило то, что нас легко могли найти местные сборщики средств. Но все же некоторые думали, что раз уж я мистер Толстосум, то должен за все платить сам, и они не должны были вкладываться.

Единственный раз, когда это переросло в проблему случился на встрече скаутов. Чарли был уже во втором классе, и был Волчонком. Это произошло в раннем 88-м году перед ежегодными Голубым и Золотым Ужинами. На самом деле собрать отряд или стаю весьма недорого. Все лидеры – добровольцы, чаще сами родители скаутов, и работают бесплатно. Частой шуткой в любом отряде или стае являлось «Сделаешь то-то и то-то – заплачу вдвое больше!», что было бессмысленно, ибо ничего не платили с самого начала! Были затраты на походы и подобное, но это обычно уходило на еду, бейджи, и, может, на один поход тратилось по пять или по десять долларов, и мальчики (читай – родители) выкладывали за каждый поход.

Можно было работать с отрядом, наверное, за тысячу или за две в год. На моей первой попытке, в Нью-Йорке мы иногда выезжали на сбор бутылок, собирали бутылки и банки, а затем сдавали их в пункты приема. Мальчик с родителем вместе проводили субботу, катаясь и собирая все это добро, а затем сортируя и сдавая его, пачкаясь и пропахивая всем этим в процессе. Всем было весело. В Мэриленде не было пунктов приема никеля, так что мы продавали бойскаутский попкорн, аналогично с девочками и их печеньем, только не так организованно. Опять же, всем весело и все объедаются попкорном.

Мы были на одном собрании отряда, обсуждая это, и одна женщина возразила, почему это некоторые родители не вкладываются! Она не должна ездить куда-либо, ей нужно работать, а не продавать попкорн, когда некоторые родители, которых она называть не будет, очевидно, могут позволить вложиться больше! Я только посмотрел на жену и мы дружно закатили глаза, но промолчали. Руководитель отряда не замедлил объяснить, что налога на родителей вводиться не будет, что помощь в сборе средств положительно влияет на уверенность и гордость мальчиков, и что им самим все нравится. Она издала громкое «Ааааааах!» и села обратно, бросая на нас косые взгляды до самого конца собрания.