С чистого листа
Шрифт:
— После в кадры поедем. Меня выкупать.
— А, ну да. — Понимающе кивнул он. — Тебя же на «землю» определили.
— Угу. — Подтверждая, согласился я. И, дабы расставить всё возможные точки над «Ё», осторожно поинтересовался. — Надеюсь, ты не против?
— Да не, малОй. — Мотнул головой Василий. — Нормальный ты пацан. — Тут он почухал за ухом и, притворно нахмурившись, шутливо показал кулак. — Только, на нашего эксперта-криминалиста не заглядывайся.
— Бля-а! — Интонацией давая понять, что «и в мыслях не было», проникновенно заверещал я. — Да я ни сном,
— Ладно, проехали. — Закрыл тему отчего-то переставший ревновать «Отелло». И, поскольку во двор вырулила светло-бежевая «Волга», ткнул в бок Агишева. — А вон и прокуратура, наконец, пожаловала!
Вытолкав задержанного из машины, опер вылез следом и, разминая ноги, сделал несколько шагов туда-сюда.
Позняков, тем временем, о чём-то шептался с двумя «прокурорскими». Мужчиной лет тридцати и миловидной, на вид двадцатисеми-двадцативосьмилетней девушкой. О чём они там говорили было не слышно. Но, после двухминутного препирательства, стало ясно, что прибывшие тоже примут участие в обыске.
Что, как вы понимаете, для меня ровным счётом ничего не значило. Ну, по крайней мере, пока. Да и, полагаю, в ближайшие лет пять-семь тоже буду далёк от всех этих «межведомственных» заморочек. Званием пока что не вышел. А так же авторитетом и опытом.
В общем, Позняков перетёр с вышестоящими коллегами и мы все, наконец-то, вошли в подъезд и поднялись на четвёртый этаж построенного, судя по дате, отлитой на бетонном канализационном люке, четыре года назад, дома.
Ключи — кто бы сомневался! — сразу же подошли. Причём, тут же был проведён импровизированный «следственный эксперимент», в котором задействовали обе пары.
— Гражданин Агишев! — Строгим, официальным голосом, обратился к нему представитель прокуратуры. — Не хотите добровольно указать место, где вы спрятали похищенные с трупа драгоценности?
— Ничего я не брал. — Хмуро бросил почти уличённый убийца. — Не докажете!
Ну а, мою многострадальную голову снова дёрнула вспышка боли. Которая недвусмысленно давала понять, что вашему покорному слуги пора вступать в игру. Замечательную детскую забаву, под названием «горячё-холодно».
— Поводите его. — Лаконично попросил я Познякова.
И тот, понимающе кивнув, взял подозреваемого за предплечье и, под удивлённым взглядами прокурорских, медленно потащил за собой.
Поскольку находились мы в самой большой комнате, так называемом «зале», что, как понимаю, было аналогом гостинной, и никаких признаков, что искомое спрятано именно здесь задержанный не подавал, то я, здраво рассудив, что делать в этой комнате нечего, повёл несильно упирающегося Агишева в спальню.
Меблированная широкой кроватью, тройным зеркалом и платяным шкафом, она была чуть меньше первого жилого помещения. Так что, пройдя с конвоируемым мной Павлом Петровичем до окна и обратно и словив несколько неприятных уколов, я с облегчением понял, что «это не здесь».
Почему, спросите вы? Да, просто было противно, копаться в личных вещах, одежде и, возможно, даже белье, убитой женщины. Мерзко как-то.
Далее мы вернулись в прихожую, потом я, поочерёдно отрыл двери в ванную и туалет. Но мой жестокий помощник всё время очень прозрачно намекал, что двигаемся мы «не в ту сторону». И, всё-таки, не теряя уверенности в благополучном исходе затеянной мной авантюры, я возлагал надежды на кухню.
Естественно! Ведь, среди множества разнообразной утвари можно легко пристроить, небольшой, в сущности, свёрток с награбленным.
Но — увы… И здесь ждал жестокий и обидный облом. Да ещё и прокурорские начали как-то странно посматривать в мою сторону. А девчуля даже слегка похихикивала, закрыв рот ладошкой и, то и дело, бросая на меня заинтересованно-презрительные взгляды. Как ей удавалось одновременно выразить два таких противоположных чувства, для меня осталось загадкой. Но, тем не менее, это «имело место быть».
В общем, весело и… немножко грустно. Оттого, что чёртов мучитель в моей голове ни в какую не желал успокаиваться и продолжал терзать, наказывая вспышками боли. (Прости меня Создатель, за упоминание имени Врага твоего).
«Да, что ж такое-то, а»? — Затравленно крутя головой, думал я. — «Вроде ж всё уже осмотрели»!
Да и старший представитель прокуратуры, подлил масла в огонь, подав недовольную реплику.
— Может, хватит? — Я ярко выраженной иронией, недвусмысленно переходящей в сарказм, холодно поинтересовался он. — Что это, скажите пожалуйста, за камлание? — Тут он приблизился вплотную и, уперев палец, с тщательно подстриженным ногтем мне в грудь, грозно рыкнул. — Вас именно так учили проводить обыск?
«Козёл, бля»! — Смачно выругался я.
Но, втихомолку и даже выражением лица не подавая вида, что чем-то недоволен. Хотя, по-сути или, по крайней мере, формально, он прав.
Выскочил какой-то малолетка, как чёртик из табакерки и, встряв в тщательно отлаженные оперативно-розыскное мероприятие, начал страдать хуйнёй.
То есть, простите, маяться дурью и отнимать время у серьёзных людей, которых, безо всякого сомнения, ждут более важные задачи.
Я уже почти было сдался но, так как головная боль не отпускала а, напротив, принялась терзать мою многострадальную голову с новой силой, в отчаянии взглянул на задержанного. А тот, видя невольную поддержку, оказанную слугой закона, уже вовсю улыбался, даже не пытаясь скрыть довольно-ехидного выражения на обнаглевшей морде.
«Вот же суки»! — Снова наградил нелестным эпитетом я. Причём на этот раз обоих. — «Да и эта ещё!.. Принцесса хуева! Чё ржёшь, кобыла крашеная»?
Тут в мой мозг кто-то а, вернее, та самая «интуиция», что позволила мне сделать парочку семимильных шагов по карьерной лестнице, словно впечатала в мой затупивший мозг картинку внешнего вида здания. С весело поблёскивавшими на весеннем солнышке окнами и ровными рядами, расположившихся со второго по пятый этаж, балконами.
«Мудак, блядь»! — Отругал я бестолкового себя. — «Полный и законченный мудак! Ты ж, Шерлок Холмс недоделанный, изначально был в большой комнате. И, выходит, находился в паре шагов от правильного решения»!