С демоном по договору. Книга первая
Шрифт:
Роли поменялись. Теперь уже Грэм находился в моей власти, а я с энтузиазмом исследовала самую интимную часть его тела, компенсируя отсутствие практики желанием доставить удовольствие и совершить маленькую месть за все те разы, когда меня мучил он. Голову заполнял сладкий дурман, в теле рождались требовательные спазмы от одной возможности водить языком и губами по твёрдому органу.
Это было увлекательно, приятно и очень, очень горячо.
Когда затеянная игра стала нестерпимой для нас обоих, Грэм снова принялся верховодить. Я оказалась лежащей на животе,
Несмотря на жаркую прелюдию, Грэм двигался нарочито-неспешно, и выдержать это было сложнее, чем жёсткий напор. Я дёрнулась в попытке насадиться сильнее, но провокация не удалась. Тяжёлая ладонь легла на мою поясницу, пресекая своеволие, и всё, что мне оставалось — это протестующе и томно стонать. Ускорься Грэм хоть немного, я бы кончила быстро, но сейчас напряжение не спешило достичь пика. Прикусив губу, я сжала в кулаке край одеяла и покорилась тем правилам, которые задавал мужчина.
Заслонки с окон в спальне были убраны. Яркие лучи восходящего светила озаряли бескрайний мегаполис, нашу комнату и слитые воедино тела, а от пальцев эразара по моей коже растекается знакомое магическое тепло. Сегодня я могла не только почувствовать, но и принять его, откликнуться, отдаться Грэму всем своим существом и утонуть в этой близости.
Ещё никогда я не ощущала её так всепоглощающе полно, особенно под конец, когда эрзар дал-таки волю страсти. Я вскрикнула, с минуту жадно впитывала всплески пронзительного удовольствия, которое порождали его сильные толчки, и выгнулась в скрутившем тело оргазме.
Несколькими минутами позже, лёжа в объятиях Грэма, я чувствовала прилив необыкновенной, светлой радости. Мне казалось, что тепло, которым он делился со мной во время соития, собралось где-то в области сердца и готово согревать меня даже в космическом вакууме. Потом я поняла, что дело вовсе не в магии. Тепло рождалось во мне самой.
Мысли вернулись ко вчерашнему дню. Сомнениям, которые меня так и не оставили. Я решила, наконец, как должна поступить.
— Грэм, мне надо кое-что тебе сказать. Вчера я встречалась с Роумом.
— Ммм... — он издал звук, совместивший в себе страдание, осуждение и разочарование.
— Это очень плохо? Ты сердишься на меня?
— Сержусь, — подтвердил он и после зловещей паузы уточнил: — Потому что надеялся услышать совсем другое.
— Что? — растерялась я.
— Хотя бы то, что ты шептала в прошлый раз.
Секундное замешательство сменилось возмущением.
— Ты слышал?! Как?
— По-моему, ты говорила достаточно громко.
— Неправда! Это магия, да? Ты подслушивал!
В порыве праведного гнева я схватила подушку и ударила ею Грэма. Он расхохотался:
— Ты же говорила со мной! Никакое это не подслушивание.
Своё несогласие я подтвердила ещё одним ударом, за которым прятала нахлынувшее смущение. Щёки горели и хотелось залезть с головой под одеяло. Сейчас я точно знала, что влюбилась, но признаваться в этом мужчине, чувства которого оставались тайной, было
Третьей атаки эрзар не потерпел и молниеносным движением обезоружил меня. Я моментально оказалась уложена на обе лопатки, а Грэм, навалившись сверху, прижимал мои запястья к кровати.
— Так чего хотел твой приятель? — как ни в чём не бывало осведомился он.
— Предлагал помощь.
Вести серьёзный разговор в таком положении было решительно невозможно, однако Грэм продолжил допрос:
— Почему он решил, что ты в ней нуждаешься?
— Роум уверен, что Торны проиграют в дашар'гоэне. Видимо, услышал какие-то домыслы от "Свободных людей".
— Интересно...
— Они ведь не правы?
— Не знаю.
— Грэм! — вот теперь на меня накатил страх. Впервые я допустила мысль о том, что Роум мог оказаться прав.
— Ни один эрзар не владеет даром предвидения, — посерьёзнел Грэм. — Разве что предчувствует некоторые события за несколько минут до их наступления. Иногда эту способность перенимают спутники. Прости, но твой Роум не тянет на пророка. Однако только дурак припишет себе победу до начала схватки. С другой стороны, думать о поражении — верный способ его потерпеть. Я не знаю, как закончится дашар'гоэн, но сделаю всё, чтобы Торны и в этот раз вышли из него победителями.
— Хорошо, — произнесла я, глядя в его глаза. — Даже не думай погибнуть или... стать таш'гон. И хватит называть Роума "моим"! Наша дружба закончена, что бы он ни думал.
— Рад слышать. Но ещё сильнее меня порадует повторение другого твоего признания.
— Нет уж! Считай, что его не было. В прошлый раз ты действовал нечестно!
— Зато сегодня спрашиваю прямо.
— Нет!
— А если так?
Некоторое время мы провели в шуточной борьбе, закономерным итогом которой стала моя капитуляция.
И хотя добиться нового признания Грэму не удалось (моё упрямство пересилило), во второй заход он вымотал меня так, что на работу я приползла на полусогнутых ногах и больше думала о своём несносном партнёре, чем о скорой встрече с Виниамилой Торн.
Мои тревоги оказались напрасны. Неловкость в обществе знаменитой эркарки я испытывала недолго.
На встречу со мной она явилась, излучая рабочий энтузиазм, в сопровождении свиты помощников, ловивших каждое её слово и готовых исполнить любую команду.
В ней не было ни толики подобострастия, только азарт человека (или эрзара), получившего возможность решить увлекательную задачу.
— Изумительно! — воскликнула она, стоило нам обменяться приветствиями. — Нели, вы рождены, чтобы блистать на подиуме. У меня есть шанс переманить вас в свою команду?
— Боюсь, это не для меня, — ошарашено призналась я.
— Вы ведь биолог, да? Аланстар рассказывал о вас только хорошее.
— Он говорил обо мне?
— Признаюсь, что сама не удержалась от вопросов. Сейчас многих интересует девушка, которую Петергрэм Торн выбрал в спутницы. Я не стала исключением. Простите моё женское любопытство. Грядущее собрание семей будет для вас поводом показать себя.