С «Джу» через Тихий океан
Шрифт:
Ночью в воде сияли огромные световые круги. Многие часы подряд они скользят мимо лодки. Создается впечатление, будто откуда-то из глубины океана зеленоватым лучом светит прожектор. Я утверждаю, что это морской скат. Дончо со мной не соглашается. Ну, да это его дело. В данный момент он заступает на вахту и вслух развивает свою теорию: силы добра и зла ведут упорную борьбу подобно тому, как и в любой симфонии противоборствуют музыкальные темы света и тьмы. Стоит только показаться кусочку синего неба, как тотчас налетают черные тучи, поглощают его и начинает лить дождь. Но силы добра одержат победу, как это и положено.
Позади и нынешняя ночь. Дождь льет как из ведра, С таким ожесточением, словно от этого зависит судьба самого неба.
Охватывает тяжелое чувство, которое не поддается описанию. Сидишь, сжавшись в комочек, взгляд впился в компас, где мерцает слабый свет. Сверху на тебя низвергаются потоки воды и так лупят по одежде, что ты совершенно оглушен и ошеломлен. Вокруг не видно ни зги: кромешная, угнетающая тьма.
Сидишь, а в голове ни единой мысли. И кажется, ты да этот «светлячок» у компаса – единственные живые существа на всем белом свете.
Пытаюсь разглядеть стаксель. Ничегошеньки не видно, хоть глаз выколи. Ветер часто меняет силу и направление. Несмотря на заглушающий шум ливня, слышно, как хлопают паруса.
Во время одной из вахт Дончо налетел очень сильный ветер. Он ревел, свирепо бил, колотил. Но мачта и на сей раз выдержала – молодчина!
Время от времени уже довольно вяло думалось: да наступит же когда-нибудь конец и этому проклятому дождю! Ведь нет ничего вечного на этом свете.
Ночью Дончо вышвырнул за борт веник. По морским поверьям, веник и женщина на борту судна приносят несчастья. Может, теперь настал и мой черед?
Когда кончается мое дежурство, я сбрасываю водонепроницаемый костюм и в остальной одежде, которая тоже мокрая, ложусь отдыхать. Спим на койке Дончо по очереди, потому что моя совершенно залита водой. Единственное, о чем я теперь мечтаю, – успеть за два с половиной часа хоть немного просушить одежду. Ради этого поднимаю в себе температуру, начинаю даже пылать – в результате моя одежда к следующей вахте становится полусухой. Предложила свой метод и Дончо. Но он заявил, что я зря трачу калории на сушку барахла, и, как был в мокрой одежде, так и улегся спать прямо на палубе. Для меня так, конечно, лучше и спокойнее: то и дело налетают недобрые ветры, и я смогу при необходимости быстро его разбудить.
Дончо
Уже пятые сутки мы находимся в районе жестоких ветров, по силе превышающих 8 баллов. Буйствуют здесь юго-восточные и северо-восточные ветры. Четко определена и зона их действия: широта от 5° до 10° и долгота от 110° до 130°. Хотим ли мы того или нет, но нам придется быть в этой зоне дней двадцать и преодолеть в общем около 1300 миль. А если обрушится на нас штормовой ветер? Что тогда будем делать со своей самодельной мачтой? В возможности лодки я верю, в Джу – тоже. Значит, все одолеем! Найдем выход из затруднительного положения.
Словно пытаясь охладить мой оптимизм, сверху полило как из прорвы. Всю ночь небо низвергало потоки воды. Типичный тропический ливень. Густой и плотный. Долго не прекращался. Без ливня почти и дня не проходит.
Джу увидела огни судна. Вероятно, это пассажирское. Все сияло огнями. Было великолепно видно, как легко скользит оно в темноте. Прошло мимо. Но даже если бы с судна и заметили нас, не верится, чтобы свернули с курса. Для пассажирских лайнеров расписание – превыше всего.
Пересекаем морскую линию из Панамы к Таити – Сидней. Надеюсь, рано или поздно мы переживем радость реальной встречи с судном и тогда сможем послать о себе весть в Болгарию. Давно уж тревога владеет нашими родными и близкими. Все рассчитывали на нашу радиостанцию, но поломка антенны спутала карты.
Решили не сообщать о наших злоключениях и бедах. Глупо создавать лишние, ненужные треволнения. Расскажем о них, когда прибудем на Таити. Тогда уж никто не станет остро переживать обо всем случившемся, коль все кончилось хорошо.
Ждем встречи с судном. Появится ли оно?
Никаких следов «человеческой деятельности». Океан чистый. И мы рады этому. Создается впечатление, что в районе, через который пролегают мировые морские пути, нет никаких источников загрязнения.
Планктона стало меньше. Но все равно его здесь больше, чем в центральной части Атлантики. Поглощаем его с прежним отвращением. Вообще, у меня нет аппетита. Я могу днями не вспоминать о пище. Ем лишь по необходимости.
С нетерпением ждем первого острова. Наметили себе два: Хива-Оа или Фату-Хива. Там сможем починить лодку и послать весть о себе в Болгарию.
Дождь не прекращается. Льет и льет нескончаемо.
Небо мрачное. Океан угрюмый. Несносная погода. Вымотала вконец.
Проклинаю вечную сырость и холод.
Дождь окрестил «силами зла», ясную погоду – «силами добра». И то и дело рассказываю Джу в стиле музыкальных критиков о силах зла и добра. У нее, бедняжки, от этих рассуждений, наверное, голова пухнет. Ведь я уже несколько дней выступаю то в роли театрала, то в роли критика художественных выставок. Честно говоря, мне всегда казалось, что профессионалы заполонили эту область штампами. Но с изумлением открыл для себя, что и я быстро схватываю эти штампы и пользуюсь ими без зазрения совести.
Я настолько промок, можно сказать до самых костей, что уже несколько дней даже не переодеваюсь. Возня с одеждой всегда тяготила меня. А тут подсчитал и ахнул: мы ежедневно тратим на переодевание больше часа! С каким удовольствием я бы поспал этот часик! Самое мерзкое, когда тебе хочется спать, а ты мокрый до нитки. Одежда слиплась, и ты выбиваешься из сил, пока стащишь ее. Лодку яростно кидает, рубка низкая, и приходится стаскивать одежду, согнувшись в три погибели. Только ухватишься за ее края и начнешь снимать мокрый свитер, как тут тебя и швырнет в сторону. Летишь вслепую, с воздетыми кверху руками и «капюшоном» на голове. И конечно, ударяешься самым больным местом.
Как утверждают морские справочники, здесь в это время года не бывает дождей. Все они вещают ясную погоду и отличную видимость. Но если так пойдет и дальше, то я перестану верить печатному слову.
Руки стали странно мягкими. Края ногтей совершенно белые. Ладони разбухли и сморщились от постоянной влаги. Как у профессиональной прачки.
Силы зла действуют очень хитро. Ночью выкинули новый номер. То полный штиль, то неожиданный шквал. И так десятки раз. С ума можно сойти. Ветер вдруг усиливается, налетает с внезапным дождем, больно стегает по лицу. От его резких порывов румпель словно заклинивает: не сдвинешь с места. Обхватываешь его обеими руками, наваливаешься всей тяжестью тела, но он еле поддается. Вокруг такое месиво из ветра, брызг и дождя, что ничего не видно. Очки мгновенно заливает, а без них струи ливня больно бьют по глазам. Через сплошную водяную стену бессмысленно что-нибудь разглядеть. А за спиной вздымаются свирепые волны. И за каждой следи да следи, чтобы ненароком не вышвырнула тебя за борт. Компас – единственный, кто помогает в этом истинном аду поддерживать заданный курс. Крохотная лампочка освещает его. Уж который день молю бога, чтобы она не погасла. Без нее нам будет совсем плохо.