С этим я справлюсь
Шрифт:
Я даже не могла его продать кому-нибудь, поскольку никто не должен был знать о моем отъезде. Лучшее, что я могла сделать, – это написать Гарроду за день до отъезда, вложить в конверт деньги и попросить взять Фьюри обратно. А лучше подарить его; мне невыносима была мысль о том, что его могут превратить в рабочую лошадь.
Раза два в ту неделю я заходила к Марку в спальню, когда он одевался, чтобы получше рассмотреть ключи и брелок. Во вторник я вообще не пошла к Роумэну, а вновь поехала в город и купила ещё несколько ключей. Теперь требовалось только подменить ключи на туалетном столике так, чтобы Марк не заметил
Я гадала, что скажет мама, когда я приеду и сообщу, что последние четыре года она жила на ворованные деньги. Мама жестче, чем кажется на вид. Но все равно я должна ей сказать. Пусть уж лучше она узнает все от меня, чем от полиции.
В понедельник мне с работы позвонил Терри.
– Ты занята сегодня днем?
– А что?
– Нужно поговорить.
– Что случилось?
– Можем встретиться за чашкой чаю? На нейтральной территории.
– Ну, если хочешь… На Сент Олбанс есть кафе «Лайонз».
– Идет. Встретимся в четыре.
Когда я приехала, Терри уже ждал меня. В глазах читалось сердитое выражение, как при разговорах о Марке. Я боялась, что он потребует долг, но Терри про них даже не вспомнил. Заказав чай, он спросил:
– Ты знаешь, что происходит в фирме? Не ты ли, случайно, стоишь за всем этим?
– За чем?
– Ловко придумала! Приезжала ко мне якобы играть в покер, да еще, как мы думали, вопреки воле Марка. И это все для отвода глаз, чтобы шпионить за мной для него?
– Шпионить? Как я могла шпионить?
– Хочешь сказать, ты не знаешь, что Марк продал свою долю в фирме «Ротлэнд»?
– Продал? О чем ты говоришь? Он никогда бы этого не сделал!
– Нет, сделал, или вот-вот сделает. Он сообщил нам сегодня утром на совете директоров. Они с Рексом продают все фирме «Гластбери Траст».
Я уставилась на него.
– Но я думала, вы именно этого и хотели.
Терри рассмеялся.
– Нет, не этого. Ты сыграла с нами подлую шутку. Верно?
Принесли чай. Я налила ему чашку.
– Ты прочитала несколько писем моего отца, он мне рассказывал. И сообщила Марку их содержание.
– И все равно я ничего не понимаю.
– Контроль над фирмой – истинный контроль – всегда был в руках Ротлэндов при содействии Рекса. В этом мало хорошего для любой компании. Но когда старик, отец Марка, начал болеть, он выпустил бразды правления из рук и многие годы дела вел мой отец. Я ему помогал. Но окончательный контроль оставался за ними, хотя они никогда к нему не прибегали. Мы начали создавать крупное, перспективное дело. Но тут вдруг появляется этот флотский лейтенантик и начинает прибирать фирму к рукам; придумывает магазин розничной торговли, важничает, командует так, словно ведет Трафальгарскую битву… Это было особенно невыносимо для моего отца, у которого за плечами тридцатилетний опыт издательского дела и такие знания, которые всему семейству Ротлэндов и не снились.
Звучавшая в голосе Терри злоба меня поразила.
– Но я думала, именно вы первые заставили Малькольма Лестера заинтересоваться
– Так оно и было. Мы знали, что Ньютон-Смиты не продадут свою долю нам, но предполагали, что они могут продать акции кому-то постороннему. «Гластбери-Траст», имея свою долю, мог бы стать для нас хорошим партнером. Вместе с их кандидатом в правлении мы могли бы несколько поубавить влияние Ротлэнда и перераспределить контрольный функции.
Учитывая события последней недели и то, чем я занималась вчера и сегодня, меня не касались эти заботы. Они были так далеко от меня, словно происходили в жизни какой-нибудь Молли Джеффри. Мысленно я давно уже сбежала отсюда.
– А чем плохо, что Марк продает свои акции? Хотя я все же не могу поверить, что он их продает.
– Он собирается это сделать. И «Гластбери Траст» вместо того, чтобы быть одним из держателей небольшого пакета акций, становится фактическим владельцем фирмы, а мы с отцом можем убираться к черту.
– Но разве не то же самое вы хотели сделать с Марком?
Терри поправил галстук.
– Значит, ты на его стороне, милая. Это я и хотел выяснить.
– Я ни на чьей стороне. Меня это просто не касается. Деньги принадлежат Марку. Пусть делает с ними, что хочет. И вообще, зачем ты мне все это рассказываешь?
– Какое влияние ты на него имеешь?
– В этом деле? Никакого.
– Не уверен. Видишь ли, «Гластбери Траст» предложил выкупить все наши акции по семьдесят два шиллинга. Марк сообщил нам об этом сегодня утром. Уже печатается проспект, который будет разослан нашим акционерам, в котором дается рекомендация принять эти условия. Он будет готов в понедельник. Еще есть время пойти на попятный.
Все это, в сущности, меня совсем не интересовало. О ком он говорит?
– Ты думаешь, я могу его остановить? Ты просто сумасшедший. Зачем мне это нужно?
Терри откинулся назад и проводил взглядом выходившую из кафе девушку. Глаза его остановились на её ногах, потом постепенно поднялись выше.
– Почему ты вышла замуж за Марка?
Я пожала плечами.
– Ты совсем не такая, как он. Я тебе уже говорил. Скорее ты похожа на меня. С этим трудно спорить. Знаешь, как меня звали в школе? Индюк. Потому что у меня красная шея. Трудно начинать жизнь с таким прозвищем, правда?
– Наверно.
– Но и ты не слишком хорошо начинала. И это наложило отпечаток на твое отношение к жизни. Ты тоже о ней невысокого мнения. И так же не уверена в себе. Я никогда не бываю в себе уверен, даже если действую правильно. Знаешь, когда я в первый раз был с девушкой, мне все время казалось, что ей скучно и противно. Это здорово мешает… Все равно что идти не в ногу.
– Не делай из мухи слона.
– Это ты так считаешь. Знаешь. я всегда ладил с отцом. Я его понимаю, а временами даже восхищаюсь. Он сохранил фирму, иначе она бы просто развалилась. Но остальные… Лучше уж презирать их самому, чем теперь насмешливые взгляды.
Терри ещё некоторое время рассуждал на эту тему, но я не слушала. А если бы слушала, то, скорее всего, посчитала дураком, который полагает, будто я не вижу, в чем суть. Все дело было в том, что Марк его перехитрил. Как – я не поняла, да и не интересовалась. Меня нисколько не миновали проблемы Терри, как и проблемы Марка. И фирма их значила для меня меньше, чем прошлогодний счет из прачечной.