С любовью, искренне, твоя
Шрифт:
— Ты можешь хотя бы сказать спасибо за то, что я убедился, что ты не умер.
— Не заставляй его уходить. Он может присоединиться к нам за завтраком. — Пейтон откидывает волосы в сторону.
Да хрен с ним, пусть остается. Хантер ни за что на свете не присоединится к нам на блины. У меня есть планы на завтрак, и они не связаны с моим лучшим другом, который может запихнуть в рот полную тарелку еды и все равно остаться голодным.
— Он не присоединится к нам за завтраком.
Дверь закрывается. Хантер похлопывает себя по животу и идет
— Возьми салфетки, братан, а то будет беспорядок.
Господи Иисусе.
***
— Передай сироп. — Хантер протягивает ко мне руки, когда я откидываюсь на спинку стула, полностью раздраженный тем, что он испортил моё утро, а Пейтон, похоже, наслаждается этим. Но каждый раз, когда она смотрит в мою сторону с этой офигительно милой и огромной улыбкой на лице, я не могу злиться. Она слишком великолепна. Счастливая. Со мной. И моим другом-идиотом.
Я пододвигаю к Хантеру сироп и наблюдаю, как он поливает им стопку блинов, одновременно засовывая в рот кусочек бекона.
— Кстати, мне нравится твой наряд, Пейтон. У тебя вид «у меня было много секса прошлой ночью».
— Осторожнее, — бурчу я, забирая кусочек бекона из его тарелки.
— Что? Это комплимент. — Хантер улыбается и подмигивает Пейтон, которая краснеет, румянец на щеках так чертовски очарователен.
Она расправляет воротник и говорит:
— Спасибо. Она Рима. Представляешь, он её больше не носит. Рубашка такая шикарная.
С набитым ртом Хантер указывает на неё вилкой, с которой на мой стол стоимостью в две тысячи долларов стекает коричневый сироп.
— Тебе очень идет, и ты без лифчика, отличная идея. — Он показывает большой палец вверх, кивая при этом и сдерживая улыбку.
Я собираюсь врезать ему по гребаным зубам, если он не прекратит делать комплименты моей девочке.
Да, моей девочке. Я поставил ей засос, чтобы доказать это.
И он прав, отсутствие лифчика — действительно отличная идея. Было бы ещё лучше, если бы проклятый Хантер не присутствовал здесь, блокируя наш секс, и я мог бы вернуться к сиськам Пейтон.
— Не хочешь взять блинчики с собой? — спрашиваю я, делая намек Хантеру, что пора уходить.
— Мне и здесь хорошо. Но все равно спасибо. — Он на секунду прекращает жевать, чтобы улыбнуться мне. — Итак, когда это началось? — Друг указывает на нас.
— Прошлой ночью, вообще-то, — весело говорит Пейтон. — Рим вел себя так, будто это был всего лишь бизнес, но у этого симпатичного парня были другие планы. — Она толкает Хантера локтем и шевелит бровями.
Он смеется.
— Ах, ты, есть ещё порох в пороховницах.
Господи боже. Я провожу руками по лицу и глубоко выдыхаю.
— Я думаю, мы его расстраиваем, — шепчет
— Мне кажется, это потому, что он играл с моими сосками до того, как ты нас прервал.
— Пейтон, не могла бы ты? — спрашиваю я, желая, чтобы некоторые вещи оставались между нами.
Она пожимает плечами.
— Что? Твоя рука была под моей рубашкой, когда он вошёл, так что я уверена, что он сложил два и два.
— Неправда. — Хантер встает на мою защиту. — Он мог массировать твою грудь, это совсем другое дело, нежели игра с сосками. — Хантер складывает ладони чашечкой для демонстрации. — Видите…
— Я уволю вас, если вы сейчас же не прекратите болтать.
Как будто они лучшие друзья, они оба смеются и возвращаются к своим блинчикам.
Отлично, как раз то, что мне нужно, Хантер и Пейтон становятся друзьями. Мне и так плохо, что приходится иметь дело с выходками Хантера. Мне не нужно, чтобы он втягивал в это и Пейтон. О чем я только думаю? Вот почему они так хорошо ладят.
Они оба относятся ко мне одинаково. Едва меня уважают. Закатываю глаза.
— У тебя был секс, а ты все еще раздражен, я должен был это предвидеть. — Хантер качает головой, а затем становится серьезным. — Я собираюсь предположить, что раз тебя не было в офисе на рассвете, ты нашел решение, как победить «Project Mountain».
Подношу свой стакан с апельсиновым соком ко рту, конденсат стекает по пальцам.
— Да. Пейтон проделала впечатляющую работу.
— И ты не хотел её нанимать.
Пейтон бросает взгляд в мою сторону. Не сводя с меня глаз, она спрашивает:
— Как сильно Рим сопротивлялся?
— Больше, чем я ожидал, но, в конце концов, он сдался, потому что понял, что ты лучшая.
— Это правда? — спрашивает она немного скептически, но я пресекаю этот скептицизм.
— Так и есть. Бесспорно.
Я говорю с такой уверенностью, что могу сказать, когда она принимает мои слова. Её лицо смягчается, и она откладывает вилку.
Пейтон смотрит на меня и говорит:
— Тебе придется взять блинчики с собой, Хантер. Мне нужно как следует поблагодарить твоего друга за то, что он так верит в меня.
Словно теннисный мячик, глаза Хантера скачут туда-сюда между нашими пристальными взглядами. Он отодвигает свой стул, забирая с собой тарелку и вилку.
— Э-э, я просто заберу эту посуду, верну позже.
Дверь закрывается со щелчком.
Я наклоняю голову к Пейтон, которая встает со стула и поворачивает ко мне свою идеальную попку, одновременно расстегивая рубашку, обнажая дюйм кожи за раз. Охренеть. Она заставила Хантера уйти, сказав лишь пару слов. Теперь, она молча направляется ко мне.
Я опускаюсь на стуле и хватаю её за бедра, когда она подходит ко мне. Пейтон роняет рубашку на пол и наклоняется вперед, кладя руки мне на плечи. Мои ладони скользят вниз по спине к попке, и я сильно сжимаю её.