С любовью, Луков
Шрифт:
А моя мать заслуживала гораздо большего.
Я завернула за угол, где мы с Иваном обычно расходились в разные стороны: он шёл к своей комнате, а я направлялась прямо. И сразу же заметила двух девочек-подростков, стоящих рядом с раздевалкой. Это были две девушки, которые всегда проявляли ко мне доброту. Конечно же, как только я подошла ближе, они повернулись и застенчиво улыбнулись.
— Привет, Жасмин, — сказала одна из них, в то время, как другая прошептала «Привет».
Я подумала о словах Ивана накануне вечером и улыбнулась им обеим, пока подходила к раздевалке.
— Привет, —
— Спасибо! — прозвучало мне в след.
Как и каждый субботний вечер, раздевалка была заполнена девочками в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет.
Они галдели настолько громко, что у меня появился звон в ушах. Я двинулась к своему шкафчику, окинув взглядом помещение, чтобы заметить знакомые лица, а затем повернулась к ним спиной. Потребовалось немного времени на то, чтобы открыть свой шкафчик, расшнуровать коньки, вытащить свою сумку и засунуть пару в коробку, прежде чем достать телефон и разблокировать его, пока я разминала пальцы ног и потирала разболевшиеся лодыжки.
Отыскав переписку с матерью я быстро набрала текст, убедившись, что все мои слова были написаны без ошибок, и пытаясь изо всех сил игнорировать галдёж девочек.
Жасмин: Луков придет на ужин.
Затем нажала кнопку «отправить» и положила телефон на скамейку рядом с собой.
Сняв носки, а следом и защитные повязки, я почувствовала вибрацию телефона и схватила его. Там было просто: «ОК ».
Я не собиралась реагировать на этот смайлик. Так что положила телефон обратно на скамейку и наклонилась, роясь в сумке в поисках шлепанцев и по какой-то причине забыв, что в раздевалке находился еще кто-то кроме меня, когда услышала:
— ...Большие руки и ноги.
— Откуда ты знаешь, что это правда? Есть много парней с большими руками и ногами, у которых там ничего не выделяется.
Какого черта дети болтают о таком???
— Например?
— Ну, например... — девушка понизила голос до шепота, будто я не смогу ее услышать после того, как она начнёт шептать. Вот же дура. — Иван Луков. Я никогда ничего не замечала под его костюмами, если ты понимаешь, о чем я.
Какого хрена они приплели сюда Ивана? И почему эти маленькие извращенки вообще обращали внимание на чью-то промежность? Он стоял передо мной голый на девяносто девять и девять десятых процента, и я не задерживала взгляд на нем дольше секунды после того, как поняла, что его гениталии прикрыты.
И с чего, блядь, они решили, что у него маленький? Это ничего не значило. Как я понимала, большинство парней пользовались специальным скотчем, чтобы ничего не было заметно под костюмом. Как-то раз я даже уточнила об этом у Пола, но он покраснел, стал заикаться, смеяться, и попытался избежать вопроса, как будто я и знать не знала, что у него имелся пенис под одеждой. Очередной идиот.
— У него огромные руки и ноги, —
— А кто-нибудь еще видел? — смеясь, спросила какая-то мелкая соплячка.
Я стремительно развернулась на скамейке и постаралась подобрать самые мягкие слова, какие только смогла вспомнить.
— Может хватит уже? Вам было бы приятно, если бы парни обсуждали такое... за вашей спиной?
Девочки резко замолчали и даже покраснели, на что, как мне казалось, была способна только Руби.
Именно так я и подумала.
Затем убедилась, что оглядела каждую из них персонально, прежде чем покачать головой и отвернуться. Девушки продолжали молчать, и я не переживала, что они начнут спорить со мной. А что им ещё оставалось? Признать, что они обсуждали размер пениса Ивана?
Надев шлепанцы и размяв пальцы ног, я еще раз потерла лодыжки, затем схватила ключи и кошелёк, и поднялась, подхватив ручку своей спортивной сумки. Бросив косой взгляд на девочек, кучкующихся в конце комнаты и выглядевших так, словно пнули их щенка, я закрыла дверь шкафчика и направилась к выходу из раздевалки, дернув дверную ручку намного резче, чем это было необходимо.
Боже, что не так с этими подростками?
Я не могла припомнить, чтобы обсуждала чьи-то члены, когда была в их возрасте. В семнадцать ещё куда ни шло. Но чтобы в четырнадцать?
— …Страшная и жирная в этом трико.
И вот оно.
Ох уж эти дети.
За дверью околачивались тринадцати или четырнадцатилетние подростки. Две пигалицы, которые были очень похожи на тех двоих, что обсуждали меня несколько месяцев назад.
И эти двое стояли рядом с девочками, которые всегда здоровались со мной. Теми самыми милыми и забавными девчушками, что улыбались мне несколько минут назад, и которые в данный момент стояли спиной к стене и выглядели так, словно находились на грани слез.
Вот черт.
Почему все должно было случиться именно на моих глазах?
Мне хотелось уйти отсюда. Серьезно. У меня уже были проблемы из-за злобных мелких засранок, и я не горела желанием снова ввязываться в неприятности и рисковать попасть в беду.
Но…
У моих маленьких приятельниц на глазах стояли слезы, а одна из паразиток только что назвала кого-то из этих бедняжек жирной и уродливой.
Я никогда не могла стерпеть оскорблений.
Так что мне пришлось остановиться и внимательно посмотреть на двух обиженных девочек, приподняв бровь.
— С вами все в порядке?
Более общительная из них сморгнула нечто, похожее на слезы, и её действие вызвало покалывание в моей спине. Я прищурилась и посмотрела на вредных соплячек, которые выглядели так, будто сожалели, что не смотались раньше, пока я торчала в раздевалке, что в результате привело к нашей встрече.
Когда ни одна из двух расстроенных девочек не подтвердила, что с ними все в порядке, покалывание в моей спине усилилось, и я поняла, что это такое: защитная реакция. Я ненавидела задир. Абсолютно точно.