С любовью, сволочь
Шрифт:
Разумеется, я соврал. Никаких дел и планов у меня не было. Кроме… Нет, точно никаких. Но домой до вечера возвращаться не стоило. Если они поехали к нам, неизвестно, что там можно застать. То есть вполне так известно. Поэтому и не стоило. Женька перебралась к себе еще вчера, мог бы отсидеться у нее, но я ей и так надоел за два с лишним месяца.
Оставалось только одно.
«Вик, — написал я в воцап. — Че делаешь?»
«В комп туплю, — ответил он тут же. — Проиграл себе десять партий в Омаху. Пойдем прошвырнемся?»
«Еду с Московской. Давай на Гостинке?»
«Лениво. Давай у нас».
Ага, по нашей деревне как раз и швыряться. Одно дело пройтись по Невскому и другое — по Просвету. Только семок не хватает.
«Ок, подгребай к метро».
Когда я вышел, Виктюх уже ждал, приплясывая под музыку из наушников. Если он вот так залипал в плейлист, выглядел реально городским сумасшедшим. Мы поболтались немного по улицам, зашли в фудкорт.
— А че ты все на часы пыришься? — уминая «крошку-картошку», с усмешечкой спросил Виктюх. — Боишься на свиданку с не той телкой опоздать?
— На часы? — растерялся я, как будто он запалил меня за дрочевом.
— Да ты за десять минут уже третий раз смотришь.
А я и не заметил. Где-то фоном шло. Посмотрел в четвертый — половина третьего. В два наши собирались у школы, чтобы идти к Машке…
— Вик… — черт, что я делаю, а? — А пошли к той?
— В смысле? К той телке, в которую ты втюрился?
— У нее днюха сегодня. Всех звали. Я не собирался, но…
— Хм… — он подобрал из коробки остатки соуса. — А та, которая не та, там будет?
— Куда она денется?
— Бля, Мир, ты легких путей не ищешь, — хохотнул Виктюх. — Ну ладно, пойдем. Может, я ее на себя отвлеку. Она миленькая, вообще-то. А там уж ты сам как-нибудь.
Мелькнула шальная мысль: а вдруг у него и правда получится? Вик, конечно, то еще счастье, но я — гораздо хуже. С Машкой-то все равно ничего не выйдет, я уже с этим почти смирился, но хоть от Криськи отделаюсь без драмы.
Правда, для начала пришлось ей позвонить и узнать Машкин новый адрес. Интересно, с чего та вдруг переехала? Одна или с родителями? Да не все ли равно, собственно?
Криська адрес продиктовала, но как-то кисло. Похоже, мой звонок ее не слишком обрадовал. Ехать надо было в самый конец Просвета, к Гражданскому проспекту. Далековато в школу добираться. И чего так укусило срочно, не могли до лета подождать?
Дверь открыл Кеший — ну кто же еще?!
— Привет, — я проглотил желание с порога размазать его по стене. — Это мой друг, Виктор.
— Привет, — Кеший посторонился, пропуская нас в тесную прихожую. — Проходите. Я Иннокентий. Работы на всех хватит.
Виктюх посмотрел на меня вопросительно, я пожал плечами. Сказал бы, что тут субботник, он бы точно не пошел. А теперь уже все, не свалишь.
А народу неожиданно набилось много. Не все, конечно, но больше половины класса. Девчонки мыли окна, парни двигали мебель, пылесосили, протирали полы. Музыка орала — на радость соседям. Машка, увидев меня, удивленно вскинула брови.
Выглядела она, конечно, просто отпад. Драные на коленях джинсы, вытянутая футболка в пятнах, волосы кое-как заколоты, торчат во все стороны. Видимо, никого не ждала, сюрприз удался на славу.
— С днем рождения, Маш, — я протянул ей купленные по пути цветы.
Мы стояли и пялились друг на друга, пока Виктюх не толкнул меня в бок. Только тогда я спохватился и представил его. И заметил краем глаза, как надулась Криська.
Глава 14
Глава 14
Маша
Накануне вечером я собрала все свои вещи. Выпросила в ближайшей «Пятерочке» пустые коробки, в них и сложила. Марго, которой, разумеется, обо всем рассказала, обещала утром подъехать на машине и помочь с переездом. Мне было неловко ее напрягать, и я уверяла, что справлюсь сама, Кешка поможет.
«Перестань, Маша, — она только рукой махнула. — Я эту кашу заварила, так что…»
На самом деле я была ей очень за это благодарна. За заваренную кашу. Кажется, сейчас на всем свете было всего два человека, на которых я могла рассчитывать: она и Кешка. Криська? Та даже не вспомнила, что у меня день рождения. Интересно, как она объяснила своей маме, почему я больше месяца у них не появляюсь? Последний раз — еще перед каникулами, когда заболела. Тетя Ира тогда отвезла меня домой. Сказала, что мы поссорились? Или, может быть, правду?
Отдав ключи, мать больше со мной не разговаривала. И только этим утром, когда я таскала коробки в лифту, вышла и протянула файл с какой-то бумагой.
Свидетельство о собственности на долю в квартире. На мое имя. И еще банковская карта, к которой был прилеплен стикер с пин-кодом.
— Что это? — спросила я, вытащив ее.
— Половина того, что осталось от отца. Твоя половина. Лежала на депозите. А мои обязанности по отношению к тебе закончились.
— Ну и прекрасно, — я положила файл в сумку. — Только одну вещь скажи мне, и попрощаемся. Ты правда веришь, что я вешалась на твоего драгоценного Виталика? На это старое убожество? Да на него без слез не глянешь. Это он мне весь год прохода не давал. Наверно, у него только так на тебя и вставало. Точнее, не на тебя, но успевал добежать и вставить. А не будет меня — как он тебя трахать будет? А когда станешь совсем старая, ко мне не приходи. У меня нет матери. Вот и живи теперь с этим.
— Заткнись! — она побагровела и сделала шаг ко мне, но я схватила первое попавшееся под руку: длинный рожок для обуви. И поняла, что без колебания пущу его в дело.
— Даже не думай!
— Убирайся! — прозвучало как воронье карканье.
— Уже.
Вытащив последнюю коробку, я покачала на ладони ключи от квартиры, где прожила больше десяти лет, и бросила их матери под ноги. Вышла и захлопнула дверь.
Всё… Больше я сюда не вернусь. Даже если что-то и забыла — обойдусь.